Отправлено: 05.06.09 18:58. Заголовок: Актерские байки

Начинаю этот раздел в надежде, что и актеры театра "У Никитских ворот" не останутся в стороне. Естессно, под вымышленными именами, то бишь, никами.

 Отправлено: 05.06.09 18:59. Заголовок: Раневская вернулась ..

Раневская вернулась домой бледная как смерть, и рассказала, что ехала от театра на такси.
- Я сразу поняла, что он лихач. Как он лавировал между машинами, увиливал от грузовиков, проскальзывал прямо перед носом прохожих! Но по настоящему я испугалась уже потом. Когда мы приехали, он достал лупу, чтобы посмотреть на счетчик!

Елена Николаевна Гоголева

Старейшая актриса Малого театра Елена Николаевна Гоголева была очень щепетильна в вопросах театральной этики. В частности, страстно боролась с малейшим запахом алкоголя в стенах театра.
Но однажды она была в гостях в подшефной воинской части, и там ее уговорили выпить рюмку коньяку. Переживая за случившиеся, тем же вечером придя на спектакль, она встретила актера Никиту Подгорного.
"Никита Владимирович, - сказала она ему, - простите, Бога ради! Нам с вами сейчас играть, а я выпила рюмку коньяку!" Подгорный, в котором к тому времени "стояло" этого напитка раз в двадцать больше, тут же возмутился громогласно: "Ну, как же вы так, Елена Николаевна! То-то я смотрю: от кого коньячищем пахнет на весь театр?!"

 Отправлено: 05.06.09 18:59. Заголовок: Где-то на периферии ..

Где-то на периферии играли 1 января пьесу с каким-то былинным колоритом.
Что-то по мотивам "Слова о полку Игореве". Тут тебе и дружинники с секирами, и князь на холме. Князя с воем и стонами, чуть ли не отпевая заживо, провожает в поход княгиня. Актриса так плотно, без зазубринок, прямо намертво срослась с ролью, что убивалась на совесть, по-настоящему. И голосила надрывно, и руки заламывала с хрустом. И все никак не хотела суженого от себя отпускать. Князю, то есть артисту, роль его исполнявшему, который наопохмелялся так, что левым профилем стал походить на Квазимодо, а правым — на шахматную ладью после внезапной рокировки, сии душераздирающие рулады омерзели до такой степени, что он сам едва не выл. Согласитесь, когда всего тебя корежит и плющит и в мозгу пульсирует языческое заклинание: "Мне бы "сотку", мне бы "сотку", всяческие причитания, плач и рев действуют на твое изнемогающее существо антигуманно.
В общем партнерша в очередной раз принялась вопить и кликушествовать: "Ах, ты, князюшка, сокол мой ненаглядный, на кого же ты меня покидаешь..." И тут предводитель бульбоносого воинства не выдержал. Громоподобным голосом, отчетливо выговаривая каждую букву, он взревел: "Да пошла ты на...!" После чего со всех на сцене и в зале в момент слетел
хмель. Резко опустился занавес. Тут же появился администратор: "Уважаемые зрители! Произошло непоправимое.
Только что на ваших глазах артист Помяловский сошел с ума..."

 Отправлено: 05.06.09 19:00. Заголовок: Штpаух и Геловани ех..

Штpаух и Геловани ехали на правительственный концерт в Кремль.
Подъехав к воротам Спасской башни, Геловани, загримированный Сталиным, высунулся из машины и спpосил у часового: - Вы меня пpопустите? - Так точно, товаpищ Сталин! - А меня? - высунулся Штpаух, загpимиpованый Лениным.
Часовой упал в обмоpок.

Вахтанговцы играли пьесу "В начале века". Одна из сцен заканчивалась диалогом: - Господа, поручик Уточкин приземлился! - Сейчас эта новость всколыхнет города Бордо и Марсель! Однако вместо этого актер, выбежавший на сцену, прокричал: - Поручик Уточкин... разбился! - Его партнер озабоченно протянул: - Да... сейчас эта новость всколыхнет город Мордо и Бордель!

Педагог Щукинского училища ставит перед молодым актером режиссерскую задачу:
"Представьте себе, дорогой, что Вы едете на дачу к любовнице. Выходя из электрички, Вы видите, что из соседнего вагона выходит её муж. Вы соображаете, что ему ехать на автобусе минут сорок, хватаете такси, доезжаете за двадцать минут, быстро делаете то, зачем приехали, и как раз в ту минуту, когда муж входит в дверь, пулей выскакиваете в окно...
Вот так, дорогой мой! Надеюсь, вы теперь поняли, в каком темпоритме Вы должны играть водевиль!"

 Отправлено: 05.06.09 19:17. Заголовок: Марка Розовского, та..

Марка Розовского, талантливого режиссера из студенческой самодеятельности, пригласили в Ленинград, в Большой драматический театр на постановку "Бедной Лизы" Карамзина, в которой, как известно, дворянин Эраст полюбил скромную Лизавету. Художником назначили Аллу Коженкову. Режиссер, захваченный работой, приходил к художнице в мастерскую и фонтанировал идеями так, что очередной макет тонул в этом фонтане, как шлюпка в океане. Тем временем срок сдачи работы приближался.

Алла Коженкова:

- И вот перед самой отправкой макета в Питер приходит Розовский и решительно говорит:

- Значит, так, на сцене ты ставишь бочку меда.

- Для чего? - обалдела я.

Марк посмотрел на меня как на убогую.

- Эраст запустит руку в бочку - и к Лизе. Вымажет ее, и они прилипнут друг к другу. Это будет любовь. Не понимаешь, что ли?

Оказывается, гастрономический плод любви созрел в нашем искусстве значительно раньше скандального фильма "Девять с половиной недель".

- Я поняла одно, - продолжает художник. - Медовый экстаз - это смерть костюмам из церковного бархата, который с трудом удалось достать. А Марк не на шутку разошелся и предложил весь павильон вообще выкрасить лаком для ногтей. Ужас! Что делать?

И тут - внимание - рождается интрига, главным действующим лицом которой становится драматург Виктор Славкин. Подговоренный Коженковой, он возник в мастерской случайно, как неожиданная телеграмма, и, выслушав гениальные идеи Розовского, переключил его:

- Спокойно, Марк. У меня встречное предложение: спектакль начинаем в фойе, где повесим плакат с надписью: "Эраст-педераст".

- Как педераст? Почему педераст? - выпучил глаза Розовский.

- И подпишем плакат - Розовский. Ну не Карамзин же. Главное публику сразу настроим.

Ошалевший вконец режиссер настолько был поражен идеей, что забыл и про мед, и про лак и ушел со Славкиным обсуждать ход о нетрадиционной ориентации дворянина Эраста как вызов политической системе. В результате "Бедная Лиза" вышла в том виде, в каком задумывалась изначально, и имела колоссальный успех у публики. После этой истории Алла Коженкова получит прозвище леди Винтер русского театра, а "Эраст-педераст" станет классикой позитивной интриги. То есть устроенной не корысти ради, а исключительно во общее благо. Правда, много позже русская леди Винтер не раз падет жертвой чужой интриги.

 Отправлено: 05.06.09 21:39. Заголовок: Марианна, да уж :sm3..

Марианна, да уж
Прямо по теме.
На форуме театра М.Розовского байка про М.Розовского. Высший пилотаж!

Я попроще напишу.

Снимали фильм «Вас ожидает гражданка Никанорова» в селе Самбек под Таганрогом.
Борислав Брондуков играл ветеринара Дежкина. Он абсолютно серьезно расхаживал среди коров и заглядывал им под хвосты
а режиссер нахваливал его:
— Ты талантливый ветеринар, Боря!
Местные бабки, пришедшие поглазеть на съемки, соглашались:
— Да, гарный ветеринар!
После завершения съемочного дня, когда прозвучала команда: «Съемка окончена!» — к Брондукову подошла
одна из местных зрительниц и предложила:

— Пойдем ко мне, милый! В обиде не будешь!
— Зачем? — слегка опешил Брондуков.
— Мою буренку осеменишь


-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-

В театре БДТ у режиссера Товстоногова был администратор, очень любивший все подсматривать
и подслушивать. Особенно его интересовало, кто и с кем живет. Однажды на общетеатральном застолье
по поводу какой-то премьеры режиссер не выдержал наблюдающих взглядов администратора и
во всеуслышание произнес, обращаясь к нему:

— Боря, а ты знаешь, почему земля круглая?
— Почему, Георгий Александрович?
— А чтобы по углам не трахались!

*--*-*-*-*-*-*-*-*--*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-


В Ялте снимался фильм "Илья Муромец", где Андреев играл главную роль.
На съемочную площадку пришел здоровенный милиционер, долго разглядывал Андреева,
затем покачал головой и сказал:
- Нет, не то - Слабак. А еще Муромца играешь. Я, брат, пожалуй, поздоровее тебя буду.
Андреев молча поднялся, обхватил милиционера поперек туловища и с размаху забросил в море.

Назавтра в местной газете появился фельетон о распоясавшемся артисте, который топит в море милиционеров.
Андреев прочитал пасквиль, страшно рассердился и дал зарок больше не появляться в Ялте.
Слова своего он не нарушил, и много лет спустя, уже пожилым человеком прибыв с туристическим теплоходом
в Ялту, на берег так и не сошел.

 Отправлено: 07.06.09 21:38. Заголовок: Комедию "Пена..

Комедию "Пена" по сценарию автора стихов трех наших гимнов снимали уже при "развитом социализме", но продукты для сцены банкета директор фильма велел растянуть на три съемочных дня. Первый день - пятница - ушел на эпизоды, в которых гости приходят и делят места за столом. Вечером еду убрали в холодильник на оба выходных. Но спустя пару часов в павильоне возникло короткое замыкание, и дежурный пожарный, чтобы не возиться с проводкой, просто отключил электричество. Можно себе представить, какой "аромат" издавали роскошные блюда к понедельнику и каково было Ролану Быкову говорить перед камерой тост, "жадно поглядывая на ломтик белорыбицы, нанизанный на вилку". Остальные "гости" активно наполняли свои тарелки деликатесами, но жевали исключительно хлеб.
*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*

Сергей Герасимов терпеть не мог пьянства в рабочее время. Однажды на съемках "Тихого Дона" двое молодых актеров решили пошутить - прикинуться выпившими, а потом, когда режиссер начнет их отчитывать, эффектно "снять маски". Однако Герасимов не стал с ними даже разговаривать. Он тут же отменил съемку и через помрежа потребовал, чтобы "лицедеи" вечером явились к нему на расправу. Сорвавшие съемку актеры пытались убедить всех, что это только шутка, что они трезвы, как стеклышко, но от них шарахались, словно от чумных. Вечером, готовые ко всему, они понуро вошли в гостиничный номер Герасимова и увидели... стол, заставленный бутылками коньяка и закусками. "Входите, - пригласил их режиссер. - Наливайте! И запомните, что шутить надо вовремя!"
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*

 Отправлено: 07.06.09 21:39. Заголовок: Знаменитый бас М.Рей..

Знаменитый бас М.Рейзен выразительно и проникновенно пел песню о Сталине: «На просторах Родины чудесной, закаляясь в битвах и труде, мы сложили радостную песню о великом друге и вожде. Сталин — наша слава боевая...» и так далее — звучало ежедневно по радио.
Но в Большом театре, где служил бас, его в репертуаре не занимали. Лишь изредка он пел Сусанина в одноименном спектакле.
Начальник Главискусства Храпченко решил уволить Рейзена из штата Большого театра и перевести на разовые вызовы. Сказано — сделано. Бас обиделся и написал жалобу Сталину. Поскольку ее написал Рейзен — жалоба дошла.
Сталин вызвал к себе Храпченко. Тот дрожа вошел в кабинет вождя и увидел в кресле у стены Рейзена.
— Кто это? — спросил Сталин показывая на певца.
— Это Рейзен, — почтительно ответил Храпченко.
— Неправильно, — оценил ответ вождь и снова задал вопрос: — Кто это?
— Это Марк Осипович Рейзен.
— Неправильно. Кто это? — снова задал вопрос Сталин.
— Народный артист СССР Марк Осипович Рейзен.
— Неправильно. Кто это?
— Лауреат Сталинских премий, народный артист СССР Марк Осипович Рейзен.
— Неправильно. Кто это?
— Солист Большого театра, лауреат Сталинских премий, народный артист СССР Марк Осипович Рейзен.
— Теперь правильно, — удовлетворился ответом Сталин. — А ты, говно, иди!
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*



После выхода на экраны "Семнадцати мгновений весни" Юрий Визбор, сыгравший Бормана, стал более узнаваемым на улицах.
И вот как-то после съемок в Сочи ему нужно было лететь в Москву. Лето, билетов не достать. Он подходит к кассовому окошку, в темных очках, наклоняется к девушке, сидящей в глубине, и спрашивает:
- Девушка, вы меня не узнали?
- Нет...
Визбор приподымает темные очки:
- Я - Борман.. Мне нужно срочно в Мюнхен.
- Ой! Я не могу... Мы не продаем на Мюнхен... На Мюнхен у нас нет...
- Ну давайте куда есть... Москву, например. Мне нужно срочно улететь.
И улетел...

 Отправлено: 10.06.09 21:43. Заголовок: Театр Сатиры

Театр Сатиры

Как коты заваливали спектакли…

ВСЕ, что связано с Театром сатиры, всегда смешно. То ли оттого, что как корабль назовешь, так он и поплывет. То ли оттого, что работали и работают в этом театре люди с редким чувством юмора и безудержной фантазией.
«Это особый дар — быть комедийным актером, — рассуждает Ольга Аросева — Это не всякому дано. В наш театр надо приходить смолоду, в нем надо воспитаться, приобрести мастерство».

С самых первых лет существования Cатиры ее актеры любили не только смешить публику, но и «подколоть» или разыграть своего партнера. И главное — это всегда были мастера своего дела: Павел Поль, Федор Курихин, Георгий Тусузов, Дмитрий Кара-Дмитриев, Владимир Лепко, Владимир Хенкин. Они считали, что если зритель не встречает и не провожает актера овациями — значит, он плохой актер. Так, когда в одном спектакле Поля и Лепко провожали аплодисментами, то Хенкин почему-то, уходя за кулисы, не дождался заслуженных оваций. Тогда он снова вернулся на сцену, подошел к рампе и сказал от себя: «Я где-то здесь ключи потерял…» И стал их искать, выворачивая карманы, шаря за пазухой и на полу. Он занимал внимание зрителей 5 минут и добился-таки аплодисментов.


В другом спектакле перед актером Федором Курихиным стояла противоположная задача: не привлекать к себе
внимания зрителей. Он должен был изображать купающегося, спокойно сидеть на скамейке в купальном костюме, а в конце
спектакля прыгнуть в купальню и исчезнуть. И все прошло бы хорошо, если бы во время спектакля из-за кулис не вышла кошка.
Ей очень приглянулось место рядом с Курихиным, и она тут же запрыгнула ему на колени. Недолго думая, Курихин
схватил животное и быстро бросил его вниз, в купальню, где в это время как раз находился рабочий сцены,
которому кошка упала точно на голову. Рабочий, испугавшись, вцепился в кошку и резко отбросил туда,
откуда она прилетела. Ошалевшее животное вновь попало на колени к Курихину.
От такой неожиданности актер свалился со скамейки и сорвал мирное течение спектакля…

Вообще с котами в истории театра много сюжетов. Уже позднее, когда театром руководил Валентин Плучек,
кот, который жил в театре, чуть не завалил «Ревизора». В самый кульминационный момент,
когда в спектакле должен был появиться Ревизор, на сцену вдруг выскочил взъерошенный котяра.
Совершив несколько мощных прыжков, мелкий хищник пробежал по спине пианиста, вскочил на рояль и сиганул на занавес.
Свет софитов, музыка и кот, раскачивающийся на ткани,
произвели на публику мощный эффект. Шквал аплодисментов долго не стихал.
А находившийся на спектакле иностранный режиссер выспрашивал у режиссера Валентина Плучека,
откуда появился «чьерт». «Дрессируем. По специальной методе», — нашелся Плучек.
На следующем спектакле иностранец долго ждал появления кота, но тот так и не показался.
«Где же кот?» — удивлялся гость. «Обожрался, отдыхает», — слышал он в ответ…



Смешливый Миронов

Но если истории с котами случались непредвиденно, то розыгрыши, которыми славится Сатира,
готовились чуть ли не всем театром. Особенно доставалось по этой части Андрею Миронову.
Порой, не выдержав очередной шутки коллег, он шел жаловаться на безобразников Плучеку.
Вспоминает Ольга Аросева: «Миронов серьезным не мог держаться. Ему палец покажи, он начинал хохотать.
Помню, когда мы оказались на гастролях в Риге с «Вишневым садом», то случайно встретились с Игорем Квашой,
который там отдыхал. И придумали нарядить его слугой в массовку, дали в руки канделябр
и выпустили на сцену. Когда Андрей увидел Игоря, не смог удержаться и убежал со сцены.
А Кваша как стоял с канделябром, так и остался стоять».

Любил «подколоть» коллегу и Михаил Державин: «В спектакле «У времени в плену» я играл
маленькую роль поручика — всего несколько фраз — и откровенно скучал.
А Андрей играл главную роль, Всеволода Вишневского, и очень серьезно относился к ней.
Я старался «расколоть» его каждый спектакль. Постоянно делал себе новый грим и позволял себе все что угодно.
На меня работал весь гримерный цех. И сколько раз прошел спектакль — столько раз у меня был новый грим.
Я приходил заранее, договаривался с гримерами. Андрей каждый раз меня осматривал перед выходом,
но на сцену-то уходил раньше, и у меня было несколько минут, чтобы изменить себя до неузнаваемости:
приделывал разные уши, клеил всевозможные усы и брови, мог приклеить невероятно длинный ноготь, как у Бабы-яги…
И вот выхожу на сцену, Андрей начинает с большим пафосом отдавать мне рапорт,
а я ставлю ногу на табуретку, смотрю в его глаза, на секунду снимаю фуражку и вытираю лысину с огромной шишкой. Что с ним было!»



Любимый костюм Мишулина

Спартак Мишулин даже без розыгрышей со стороны коллег умудрялся попадать в забавные истории.
Спартаку Васильевичу сложно давалось одно слово в спектакле «Бремя решений»
о Карибском кризисе — его генерал Тейлор не мог выговорить слово «бомбардировка»,
говорил то «брамбардировка», то «бырбырдировка».
И тогда Миронов посоветовал Мишулину написать свой текст на бумажке. Актер так и сделал,
но почему-то использовал обыкновенную школьную тетрадку в клеточку. Свернул ее в рулончик и вышел на сцену.
Подошло время его монолога, а генерал Тейлор все никак не мог развернуть эту тетрадку, она все время снова
закручивалась в рулончик. Он бросил эту возню с тетрадкой и произнес: «На 16-е число назначена… назначен бомбовый удар по Кубе».

В то время Спартак Васильевич любил ходить в театр в одном и том же костюме,
который купил на гастролях в Польше. «Цвет у него был несколько странный, плюс к этому тогда
я носил ботинки на каблуке, — вспоминает актер. — И никому этот костюм ни дома, ни в театре не нравился.
А мне нравился. Но однажды я забыл закрыть в машине заднюю дверь, и костюм украли.
Я расстроенный хожу, всем рассказываю, а в ответ слышу: «Слава богу!»
Тут как раз приключилась поездка в Америку. И я стал искать похожий костюм. Но все не складывалось: обошел много магазинов,
но такого же не находил. И вдруг заглянул в какую-то лавочку, где висели только костюмы,
народу — никого, в углу скучал продавец. Я прошелся вдоль рядов и, к своему счастью, нашел то, что искал.
Снимаю, начинаю мерить, а продавец вскакивает, бежит ко мне, яростно жестикулирует и кричит что-то.
Я ему и так и сяк, деньги показываю, но он не успокаивается и продолжает вырывать костюм.
Мне пришлось сдаться и уйти. Только потом я понял, что это была химчистка».



Скандалистка Пельтцер

«Пельтцер могла послать кого угодно и куда угодно»
А вот шуточки с Татьяной Ивановной Пельтцер не проходили — точнее, с ней шутить актеры театра опасались.
«Пельтцер была очень эмоциональна, вспыльчива, имела вздорный характер, — рассказывает Ольга Аросева
— Перед спектаклем ей обязательно нужно было с кем-нибудь поскандалить.
Она могла послать кого угодно и куда угодно. Но я ее разгадала: просто перед выходом на сцену
она себя так нагнетала — орет, орет, а выбегает к зрителю взбудораженная, собранная, подготовленная».

У Пельтцер было две страсти — театр и карты. Именно с ней Ольга Аросева и пристрастилась к преферансу.
Правда, пока Татьяна Ивановна научила Ольгу Александровну азам игры, не раз обыгрывала ее
чуть ли не на всю зарплату. И жалости к проигравшей не было, потому что, как считала Пельтцер, иначе она
играть никогда не научится. (Кстати, стол для преферанса, за которым актрисы часами просиживали
в дружеской компании после спектакля, теперь стоит у Аросевой на даче.)

Пельтцер и Аросева сидели в одной гримерке и мгновенно подружились, и Татьяна Ивановна,
у которой был роман с одним актером, загрузила молодую коллегу поручениями: то записку ему отнести,
то позвонить, то встретиться и передать что-то…
Кончилось, правда, тем, что Пельтцер приревновала Аросеву к своему возлюбленному и на короткий срок они даже поссорились.



Скромный Папанов


Редкий случай, когда Папанов раздает автографы. Обычно на улице он носил темные очки, чтобы быть неузнанным.
Анатолий Папанов всегда стеснялся своей известности и очень терялся,
когда его кто-то узнавал и просил автограф. Чтобы как можно меньше привлекать к себе внимания,
актер, выходя на улицу, надевал темные очки, надвигал на лоб кепку,
носил обычную нейлоновую куртку (хотя жена купила ему прекрасное пальто с меховым воротником)
и старался смотреть себе под ноги. Папанов стеснялся даже того, что одним из немногих в театре купил машину.
В Cатире узнали об этом спустя пару лет, потому что актер предпочитал парковать ее где-нибудь в переулке, а дальше идти пешком.

Мало кто из зрителей догадывался о том, что во время войны актер был ранен в ногу и на одной ступне
у него не хватало двух пальцев — большого и второго. Папанову было трудно двигаться и уж тем более танцевать,
как это часто требовалось в театре. Чтобы перестать хромать, актер каждый вечер отправлялся
на танцы в клуб «Каучук» и до упаду танцевал.
И только самые близкие знали, как болела его раненая нога, а все остальные восхищались, какой он изумительный танцор…

Анатолий Папанов безумно любил гримироваться и придумывать грим для своих ролей.
Мог часами ходить взад-вперед по коридору перед гримерным цехом, заставлял гримера Сильву Косыреву
доставать один за другим парики, усы и бороды и примерял их до бесконечности,
пока не добивался нужного эффекта. И все время спрашивал: «Когда же я буду красивым?»
Красивым он стал, когда получил роль Гаева в «Вишневом саде»: тогда ему сделали аристократическую бородку,
изумительный парик и ресницы. В тот момент счастью Папанова не было предела…

Но сейчас чаще всего вспоминают выражения актера, которые в театре теперь уже стали крылатыми: «Не по таланту пьешь»,
«Не страшно умереть, страшно, что в почетном карауле Тусузов будет стоять»,
«Если бы утром не идти на репетицию, а вечером не играть спектакль, жизнь артиста была бы самой прекрасной»,
«Никогда ни один спектакль от репетиции лучше не становился».


Дарвин и Равинглот


Державина коллеги за глаза называли Линялой.
За многие годы совместной работы Александр Ширвиндт и Михаил Державин уже привыкли к тому,
что их фамилии путают как только можно. Михаил Державин вспоминает: «В один из первых приездов в Нью-Йорк,
когда мы гуляли с Шуриком по Бродвею, ко мне подбежал человек: «Мы вас знаем и ценим».
Потом отводит меня в сторону и говорит: «Только я никак не могу правильно выговорить фамилию вашего друга,
товарищ Дзержинский!» Но обычно коверкают фамилию Ширвиндта, пишут ее без «д», а то и просто «Ширвин».
А когда Державин и Ширвиндт выступали в палаточном госпитале для раненых на границе с Афганистаном,
там висело объявление:
«У нас в гостях артисты Московского театра сатиры, народные артисты республики Дарвин и Равинглот».

У Александра Анатольевича и Михаила Михайловича есть прозвища, которые по разным случаям им дали в театре.
Актер Юрий Васильев раскрыл секрет, что Державина прозвали Линялой.
Родилось это прозвище тогда, когда Ширвиндт, Державин и Васильев выступали в Ленинграде с капустником
перед другими артистами, среди которых были Райкин и Товстоногов.
«Нервничаем ужасно, все-таки публика собралась в зале очень серьезная, — говорит Васильев
— Но ничего не поделаешь — наш выход. И вот мы идем на сцену: сначала Ширвиндт, потом я, а за мной — Державин.
Вышли, и вдруг я понимаю: сзади меня никого нет! Державин исчез!
В последний момент передумал и слинял!..
И нередко случается, что Михал Михалыча приглашают на какой-то праздник, он обещает, что придет, однако потом решает иначе…»


А вот Александр Ширвиндт от Андрея Миронова получил прозвище Железная Маска,
потому что частенько, когда становился жертвой розыгрышей, сохранял полную невозмутимость,
показывая всем своим видом, что шутка с ним не прошла. Как-то Захаров и Миронов отправляли друга на очередные
киносъемки на студию Довженко. Провожали, как и полагается, весело и пьяно, а фоном проводов стала музыка Нино Рота.
Только посадили Ширвиндта на поезд, как в голову им пришла мысль: какая была бы реакция у него,
если бы они завтра встретили его в Харькове? Недолго думая, купили билеты на самолет
и оказались на съемочной площадке раньше Ширвиндта.
Когда же увидели свою «жертву», то приблизились к нему со спины и тихо запели мелодию Нино Рота.
«Хорошо», — только и сказал Александр Анатольевич.
И только через несколько лет Ширвиндт признался Захарову: «Когда утром услышал ваши голоса,
подумал про себя страшное: пить надо меньше».



Гастрольная экономия


Гастрольная жизнь Сатиры — отдельная страница в биографии театра. В советские годы театр объездил
со своими спектаклями все города бывшего СССР. И хотя поездки были настоящими испытаниями
на физическую выносливость, актеры вспоминают их с нежностью.
«В 1955 году мы отправились на целину, — рассказывает Ольга Аросева. — Я, Вера Васильева, Татьяна Пельтцер,
Владимир Ушаков. Тряслись в открытом грузовике на чемоданах, черные от пыли и загара.
Выступали на сколоченных из привозных досок подмостках, на открытом воздухе, под палящим солнцем.
Замерзнув на степном ветру, отогревались одеколоном «Красный мак».
Были мы и на БАМе, где вбили первый костыль и проехали на первом паровозе несколько метров, на нем и выступали…»

А что уж говорить о зарубежных гастролях! О загранице в 1960-х годах простой советский гражданин,
в том числе и актер, имел самые минимальные представления. Поэтому когда в 1963 году Сатиру благодаря
Лиле Брик пригласили в Париж со спектаклями «Клоп» и «Баня», всем выезжающим артистам
(помимо того что к ним прикрепили людей в штатском, которые неотступно следили
за морально-нравственным поведением своих подопечных) дали строгое наставление от парторганизации,
как себя вести в мире капитализма. Например, предупредили, что ходить в публичные дома нельзя
(однако актеров случайно поселили на Плас Пигаль, в бывшем публичном доме).
Также объяснили, что все скамейки стоящие на тамошних улицах, — платные (каково же было удивление
Анатолия Папанова, когда он, устав, все же присел на краешек скамейки и никто не потребовал с него платы).

Ну и, конечно, заграничные гастроли были временем жуткой экономии — те и без того небольшие деньги,
которые актеры получали перед отъездом, они предпочитали тратить не на еду, а на дефицитные для СССР товары…

А чтобы не умереть с голоду, «сатировцы» набирали чемоданы еды — банки тушенки, шпрот, даже соль.
«Для экономии хотя бы цента мы брали все с собой, — вспоминал Спартак Мишулин
— Помню, как на таможне нас попросили открыть только один чемодан.
Правда, никто из коллектива не признался, чей он, потому что, как только его открыли,
из него, спружинив, вылетели плотно забитые батоны хлеба».

«Во время первой поездки с гастролями в Америку, — рассказал Александр Ширвиндт, — я жил в номере
с Владимиром Ушаковым, мужем Веры Васильевой. Он, как человек пунктуальный, расписал все наши
завтраки и обеды: сырок «Дружба», хлебец, растворимый кофе — все было просчитано на две недели.
Утром — одна галета, намазанная половиночкой сырка, и кофе. Из каких-то страшных желтых пакетиков мы высыпали
в наш кофе сухое молоко. Оно казалось мне очень странным по вкусу. И только в конце поездки
я догадался прочесть на пакетике, что за молоко я пью.
Оказалось, «сухое грудное молоко». Наверное, Владимир Петрович в какой-то женской консультации спер эти пакетики».

Правда, иногда актеры все-таки решались истратить немного суточных и наведывались в рестораны.
И, конечно, производили на местную публику неизгладимое впечатление.
Как-то Евгений Весник заказал в ресторане водку, но ему принесли крошечную стопку,
которой русская душа не могла довольствоваться. Весник попросил еще, еще и еще!
А затем потребовал весь заказ слить в один фужер.
Посмотреть показательное выступление советского гражданина прибежал хозяин ресторана,
на глазах которого Весник моментально опустошил фужер водки.
Восторженный хозяин воскликнул: «Теперь вам все будет бесплатно!»
Весник решил не упускать возможность и привел в ресторан Ольгу Аросеву,
которая тут же тяпнула фужер и услышала шепот восхищения и возглас официанта: «Мадам, се фантастик!»
Так актеры заработали огромный бифштекс размером с тарелку и гарнир…

 Отправлено: 11.06.09 21:03. Заголовок: Театральная богема п..

В театре «Школа современной пьесы» Иосифа Райхельгауза прошел традиционный вечер «театральной байки», где участники событий вспоминали смешные случаи из своей жизни и жизни коллег. Жизнь театра полна событий, и потому в ней всегда есть место казусам и забавным происшествиям.

Зал был полон. Полна была и сцена театра, на которой позади микрофонов плотными рядами сидели актеры, режиссеры, телеведущие, сценаристы, журналисты. С ходу узнавалась фигура Романа Виктюка, нашумевшего своей недавней постановкой «Сергей и Айседора». Мелькали веселые лица Шендеровича и Райхельгауза, мрачное лицо Говорухина, задумчивая мина вечного секс-символа театра Ирины Алферовой, мужественный абрис бородатого актера и барда Владимира Качана, умудренное жизнью лицо Льва Дурова.

И хотя никаких мизансцен придумано не было – каждый из сидящих на сцене просто выходил к микрофону и что-нибудь эдакое из жизни элиты вспоминал, зал буквально задыхался от хохота, но особенно заразительно хохотал сам хозяин театра Иосиф Райхельгауз.

Маргарита Эскина, основоположница создания театра «Школа современной пьесы», чье только появление у микрофона вызвало бурные аплодисменты, вспомнила, что в прежние времена места в зале распределялись по ранжиру – «кто есть кто». И если кого-то пересаживали из 1-го рядка в 8-й, он не обижался, а задумывался, что же с ним произошло. И вот Табаков, тогда еще молодой, оказался в 1-м ряду перед Ширвиндтом. Он гордо оглянулся назад: «Вот я где теперь сижу!» На что Ширвиндт, со свойственным ему уже тогда черным юмором, ответил: «Ну, что ты оглядываешься? Следующее-то место – уже на сцене!» – и сложил на груди руки.

Владимир Качан, игравший в «Чайке» писателя Тригорина, вспомнил, как Татьяна Васильева, будучи в роли Аркадиной, назвала его чеховского героя «лучшим советским писателем». Зал грохнул от хохота. Повернувшись к сидевшим рядом зрителям, Васильева мило произнесла: «Ну, бывает!» Играя недавно в этом же спектакле, актриса странным роковым образом в том же месте вдруг назвала Качана–Тригорина «самым русским из всех русских писателей».

Марк же Розовский рассказал байку, которую месяцем раньше поведал на традиционной открытой летучке «Новых Известий». Один абитуриент назвал Бетховена своим любимым композитором, чем несказанно порадовал педагога Розовского. На вопрос, что же он знает о Бетховене, будущий студент ответствовал: «У него было что-то с ушами!» «Что же именно?» - в нетерпении интересовался Розовский. «Может быть, рак?» – предположил абитуриент.

 Отправлено: 14.06.09 00:42. Заголовок: РАНЕВСКАЯ

Марианна пишет:

цитата:

Марк же Розовский рассказал байку, которую месяцем раньше поведал на традиционной открытой летучке «Новых Известий». Один абитуриент назвал Бетховена своим любимым композитором, чем несказанно порадовал педагога Розовского. На вопрос, что же он знает о Бетховене, будущий студент ответствовал: «У него было что-то с ушами!» «Что же именно?» - в нетерпении интересовался Розовский. «Может быть, рак?» – предположил абитуриент.

Марианна, респекты. От неукротимого приступа смеха долго изучала пыль пац сталом


Ладно, а теперь на нашей виртуальной сцене ФАИНА ГЕОРГИЕВНА РАНЕВСКАЯ!

Раневская жила в маленькой комнатке на Большой Никитской.
Именно в эти годы она знакомится с М.Цветаевой, О.Мандельштамом, В.Маяковским, происходит ее первая встреча с В.И.Качаловым.

"…Родилась я в конце прошлого века, когда в моде еще были обмороки. Мне очень нравилось падать в обморок,
к тому же я никогда не расшибалась, стараясь падать грациозно. С годами это увлечение прошло.
Но один из обмороков принес мне счастье, большое и долгое. В тот день я шла по Столешникову переулку,
разглядывала витрины роскошных магазинов и рядом с собой услышала голос человека, в которого была влюблена
до одурения. Собирала его фотографии, писала ему письма, никогда их не отправляя. Поджидала у ворот его дома…
Услышав его голос, упала в обморок. Неудачно. Сильно расшиблась. Меня приволокли в кондитерскую, рядом.
Она и теперь существует на том же месте. А тогда принадлежала француженке с французом.
Сердобольные супруги влили мне в рот крепчайший ром, от которого я сразу же пришла в себя
и тут же снова упала в обморок, так как этот голос прозвучал вновь, справляясь, не очень ли я расшиблась…


В 1923 году Раневская с семьей Вульф едут в Казанский театр на зимний сезон 1923-1924 года.
А в Москве в это время кипит театральная жизнь: рождается новый театр, новые имена, ставятся новые спектакли…
Не закончив сезона, в конце 1924 года они поехали в Москву.
Из всех театров на первом месте для Раневской стоял МХАТ. Одной из причин тому была ее влюбленность в Качалова.
«…Видела длинные очереди за билетами в Художественный театр. Расхрабрилась и написала письмо: "Пишет Вам та,
которая в Столешниковом переулке однажды, услышав Ваш голос, упала в обморок. Я уже начинающая актриса.
Приехала в Москву с единственной целью – попасть в театр, когда Вы будете играть.
Другой цели в жизни у меня теперь нет. И не будет."
Письмо помню наизусть. Сочиняла его несколько дней и ночей.
Ответ пришел очень скоро: «Дорогая Фаина, пожалуйста, обратитесь к администратору, у которого на Ваше имя 2 билета.
Ваш В.Качалов.»
С этого вечера и до конца жизни изумительного актера и неповторимой прелести человека длилась наша дружба.
Которой очень горжусь.»
1918 – 1924 гг. «Красный Крым».

 Отправлено: 15.06.09 17:41. Заголовок: Меня история эта пот..

Меня история эта потрясла в свое время:)

 Отправлено: 15.06.09 21:03. Заголовок: Раневская (продолжение)

Раневская (продолжение)

“Вот я играю в пьесе Сумбатова Прелестницу, соблазняющую юного красавца. Действие происходит в горах Кавказа.
Я стою на горе и говорю противно-нежным голосом: “Шаги мои легче пуха, я умею скользить, как змея…”
После этих слов мне
удалось свалить декорацию, изображавшую
гору, и больно ушибить партнера. В публике смех, партнер, стеная, угрожает оторвать мне голову.
Придя домой, я дала себе слово уйти со сцены.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-


Белую лисицу, ставшую грязной, я самостоятельно выкрасила в чернилах. Высушив, решила украсить ею туалет,
набросив лису на шею. Платье на мне было розовое, с претензией на элегантность.
Когда я начала кокетливо беседовать с партнером в комедии «Глухонемой»
(партнером моим был необыкновенно талантливый актер Ечменев), он, увидев черную шею,
чуть не потерял сознание. Лисица на мне непрестанно линяла. Публика веселилась при виде моей черной шеи,
а с премьершей театра, сидевшей в ложе, бывшим моим педагогом (П.Л.Вульф), случилось нечто вроде истерики…
И это был второй повод для меня уйти со сцены.
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-



Крым. Сезон в крымском городском театре. Голод. Военный коммунизм. Гражданская война. Власти менялись буквально поминутно.
Было много такого страшного, чего нельзя забыть до смертного часа и о чем писать не хочется.
А если не сказать всего, значит, не сказать ничего. Потому и порвала и книгу.
Почему-то вспоминается теперь, по происшествии более шестидесяти лет, спектакль-утренник для детей.
Название пьесы забыла. Помню только, что героем пьесы был сам Колумб,
которого изображал председатель месткома актер Васяткин.
Я же изображала девицу, которую похищали пираты. В то время, как они тащили меня на руках,
я зацепилась за гвоздь на декорации, изображавшей морские волны. На этом гвозде повис мой парик с длинными косами.
Косы плыли по волнам. Я начала неистово хохотать, а мои похитители, увидев повисший на гвозде парик,
уронили меня на пол. Несмотря на боль от ушиба, я продолжала хохотать.
А потом услышала гневный голос Колумба – председателя месткома: «Штрафа захотели, мерзавцы?»
Похитители, испугавшись штрафа, свирепо уволокли меня за кулисы, где я горько плакала,
испытав чувство стыда перед зрителями. Помню, что на доске приказов и объявлений висел выговор мне, с предупреждением.
Такое не забывается, как и многие-многие другие неудачи моей долгой творческой жизни.»

 Отправлено: 20.06.09 19:52. Заголовок: Еще о Раневской

Еще о Раневской

Из книги Глеба Скороходова

"Вы моя фея!" -- "Лучше Фей..."

-- Глеб, ваша мама говорит, вы читаете лекции от Бюро пропаганды. Что пропагандируете?

-- Вчера -- комедии 30-х годов. Между прочим, там выступала Орлова.

-- Любочка? О, она гениальна! Когда в тех же 30-х выдавали паспорта и

не требовали никаких документов, она не растерялась и скостила себе десяток лет. Это я, идиотка, все колебалась: стоит ли? Потом подсчитала, что два года я все же провела на курортах, а курорты, говорят, не в счет. Так появился в моем паспорте 1897 год вместо 1895-го. И только! До сих пор не могу простить себе такого легкомыслия. А Любочка, видно, опять без денег, раз ездит по клубам. Ее бездарь, Гришка, сколько лет ничего не делает, сидит на ее шее. И тоже народный. Нет, сил моих больше нет. Просто хочется взять автомат и стрелять всех подряд!

-- Фаина Георгиевна, а где вы познакомились с Орловой?

-- На "Мосфильме". Тогда это был "Кинокомбинат" -- жуткий недостроенный сарай, всюду строительный мусор, запах известки и сырой штукатурки, вместо скамеек -- штабеля свежеоструганных досок, одна ярчайшая лампочка под потолком. И среди всего этого -- Любочка в платье из "Петербургской ночи":

-- Я умоляю вас, будьте моей феей!

-- Кем-кем? -- не поняла я.

-- Моей доброй феей, -- повторила она ангельским голоском. -- Мне предлагают большую роль в музыкальном фильме. Согласиться -- значит бросить театр. Я жду вашего решения!

Я недолго думала:

-- Сейчас вами любуются ваши близкие и зрители одного театра. А в кино вами будут восхищаться миллионы. Я благословляю вас.

Впервые я снялась с нею в "Весне". Безумно благодарна ей и Александрову, что взяли меня на съемки в Прагу. Я повидала брата, с которым не виделась тридцать лет! Студия "Баррандов" -- бывшая немецкая, с роскошными павильонами и самой лучшей техникой. А по возвращении в Москву снова ледяные павильоны "Кинокомбината"... Я тогда нарисовала для Любочки "картину": изобразила себя Маргаритой Львовной в валенках, в ушанке и подписала: "Ваш Фей". Это непременно демонстрировалось гостям. Пока я не выразилась однажды: "Орлова превосходная актриса. Одно у нее плохо -- голос. Когда она поет, кажется, будто кто-то писает в пустой таз". Григорий Васильевич еще позвонил мне, затеяв этот свой шедевр -- "Русский сувенир":

-- Фаиночка, для тебя есть чудная роль -- сплошная эксцентрика! Ты сыграешь бабушку Любочки.

-- Гриша, побойся Бога, -- не удержалась я. -- Мы же с Любочкой ровесницы. Ты подумал, сколько лет должно быть этой бабушке!

 Отправлено: 20.06.09 19:58. Заголовок: Еще о Раневской

"Лучше напишите, как однажды я забыла люстру в троллейбусе. Новую, только что купленную. Загляделась на кого-то и так отчаянно кокетничала, что вышла через заднюю дверь без люстры: на одной руке сумочка, другая была занята воздушными поцелуями… Или о том, как меня пригласила к себе образованнейшая, утонченнейшая женщина XIX века Щепкина-Куперник. Я благоговела перед нею, согласно кивала, когда она завела речь о Чехове, о его горестной судьбе и ялтинском одиночестве, когда супруге все недосуг было приехать. После третьей рюмки я почувствовала себя достаточно раскрепощено:

-- Татьяна Львовна, а ведь Ольга Леонардовна Книппер-Чехова – бл...ь.

И обмерла от ужаса: сейчас мне откажут от дома!

Но изысканная Татьяна Львовна всплеснула ручками и очень буднично, со знанием дела воскликнула:

-- Бл....ь, душенька, бл....ь!.."

*-*-*-*-*-*-*-

"Урожай" с баранкой в носу

Ф.Г. сдружилась с Еленой Сергеевной уже после смерти Булгакова и помогала, как могла. Ведь ничего не издавалось, ничего не ставилось. Однажды вдова сказала:

-- Фаина, я вам верю. Клянусь, как только вы скажете, что пора оставить косметику, я немедленно подчинюсь.

-- Не помню, Глеб, какая вожжа мне попала под хвост, но как-то я позвонила Елене Сергеевне и

произнесла одно зловещее слово "Пора!" Очевидно, в свои сорок с гаком я в очередной раз решила: любви ждать нечего, жизнь кончилась, и надо перестать ее раскрашивать. Булгакова встретила мое решение без прежнего энтузиазма:

-- Наверное, вы правы. Но можно отложить принятие обета до новогоднего карнавала?

Устроила она это действо у себя в квартире. Не такие просторы, как на воландовском балу, но Маргарита всегда умела устроить из комнаток праздничные залы. "Вход без маскарадных костюмов строго воспрещен!" -- это она объявила заранее. Я, правда, пришла в обычном платье, но мне тут же выдали накидку со звездами а-ля Метерлинк, напялили на голову шляпу-гнездо, в котором сидела птица с хищным клювом. Поначалу я не находила себе места, танцевать не хотелось, интриговать тоже. Профессор Дорлиак что-то обсуждала с подругой, тоже в "домино". Сережка Булгаков в наполеоновской треуголке болтал что-то ужасно глупое. Стало жутко, когда в квартиру вползли опоздавшие Славы -- Рихтер и Ростропович. Медленно вползли в костюмах крокодилов -- отличные им сделали в театре Образцова: с зеленой пупырчатой кожей, с когтистыми лапами. Дамы визжали и поднимали ноги, профессор Дорлиак норовила залезть на стол. Перед полуночью появилась актриса, всю жизнь играющая старух. Этому секрету разгадки нет, -- вы смеялись, едва увидя ее. Она пришла в невообразимом костюме под названием "Урожай": колосья торчат из венка во все стороны, платье увешано баранками разного калибра и цвета. Баранки-бусы на шее, баранки-серьги в ушах и даже одна баранка в носу…

-- Я только что с сельскохозяйственной выставки. Первое место во всесоюзном конкурсе мое!

Я подумала: "Пельтцер -- гениальна!" А это, конечно, была она -- другой такой старухи у нас нет. Тогда еще не отменили хлебные карточки, и Таню хотелось тут же начать обкусывать. Насмеялись мы на целый год не случайно: страшнее наступающего 1946 года я не припомню.

После, в шестьдесят лет, мне уже не казалось, что жизнь кончена, и когда седой как лунь театровед сказал: "Дай Бог каждой женщине вашего возраста выглядеть так, как вы", -- спросила игриво:

-- А сколько вы мне можете дать?

-- Ну, не знаю, лет семьдесят, не больше.

От удивления я застыла с выпученными глазами и с тех пор никогда не кокетничаю возрастом.

Материал с сайта

 Отправлено: 23.06.09 19:38. Заголовок: Из книги "Легенд..

Из книги "Легендарная Ордынка"

На Ордынке бытовало довольно много новелл, которые я бы условно наименовал "мхатовским фольклором". Мама, например, Нина Ольшевская, рассказывала, что старая гримерша в 30-е годы вспоминала такую сценку, свидетельницей которой была в юности. Две артистки Художественного театра на фантах разыгрывали двух знаменитых русских писателей, какой кому достанется. Звали этих актрис Ольга Леонардовна Книппер и Мария Федоровна Андреева. Что же касается Книппер-Чеховой, то актер Лужский наименовал ее "беспокойная вдова покойного писателя".

По общему мнению, Станиславский превосходно играл роль Фамусова в "Горе от ума". Но в самом конце пьесы, в гневном монологе, он на всяком спектакле делал одну и ту же ошибку — вместо "В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов" он произносил "В деревню, в тетку, в глушь, в Саратов". Это было как наваждение. Перед последним актом помощник режиссера напоминал ему о возможной ошибке, и все равно Станиславский каждый раз отсылал Софью в тетку.

Некий драматург нажаловался Немировичу-Данченко на отсутствие хороших тем. Режиссер предложил ему такую: молодой человек, влюбленный в девушку, после отлучки возобновляет свои ухаживания, но она предпочитает ему другого, куда менее достойного. "Что же это за сюжет, — покривился драматург, — Пошлость и шаблон". "Вы находите? — сказал Немирович, — А Грибоедов сделал из этого недурную пьесу. Она называется "Горе от ума".

Ардов говорил, что самым талантливым из всех мхатовских актеров был Леонидов. К тому же это был человек умный и с сильным характером. Все и даже сам Станиславский его несколько побаивались. Мхатовцы плыли на корабле через Атлантику. Все было по высшему разряду: обедали они в роскошном ресторане, а потому и одевались к столу соответствующим образом. Только Леонидов позволял себе являться без галстука, а то и вообще без пиджака. Так продолжалось несколько дней путешествия по океану, и, наконец, Станиславский решился сделать Леонидову замечание. "Леонид Миронович, тут один англичанин мне говорил. Он удивляется: здесь положено являться к обеду тщательно одетым, а Вы себе позволяете…" "Что? — перебил его Леонидов — покажите-ка мне этого англичанина. Да я ему сейчас!" Станиславский перепугался и поспешно сказал: "Его тут нет, он на минуточку сошел с парохода".

В начале века весьма известным в России гастролером был актер Мамонт Дальский. Слава его была несколько скандальной, он вечно попадал во всевозможные истории и устраивал дебоши. Как-то пришлось ему гастролировать в одном из городков на Украине. Он должен был выступить в роли Гамлета. Спектакль был готовый, мизансцены незамысловатые, а потому не было ни одной репетиции. Как и полагается, в самом начале представления на сцене появился артист, изображавший тень отца. И он заговорил с сильным малороссийским акцентом: "Хамлэту, сынку мий". Услыхав такое, Мамонт Дальский взглянул на публику и сказал: "А ну вас на … с такой родней". После этого он повернулся и ушел со сцены.

 Отправлено: 05.07.09 20:51. Заголовок: Евгений Евстигнеев в..

Евгений Евстигнеев в спектакле по пьесе Шатрова «Большевики». Выйдя от только что раненного Ленина в зал, где заседала большевистская верхушка, вместо фразы: «У Ленина лоб желтый, восковой...» - сообщил: «У Ленина... ж@п желтый!.. Спектакль надолго остановился. «Комиссары» расползлись за кулисы, скрючившись от хохота.
-*-*-**-*-*-*-*-*-*-*-*

Когда Эраст Гарин ставил спектакль «Горе от ума», все студенты ВГИКа
бегали смотреть репетиции. Гарин был очень добрым и отзывчивым человеком
и быстро входил в доверие к молодежи.
Если на репетиции они начинали шуметь, он поворачивался к ним и говорил,
поднимая палец к небу:
— Тише вы, студенты. Искусство все-таки делаем!
Однажды под праздник завсегдатаям репетиций понадобился червонец. До стипендии далеко — денег ни у кого нет. А погулять хочется. И поехали они к Гарину домой, на Зубовскую площадь. Звонят в дверь. Открывает Эраст Павлович в потёртом халатике.
— Чего вам, студенты? — спрашивает.
— Эраст Павлович, можете субсидировать десяточку до стипендии... — жалостливо просит Панкратов-Черный.
Гарин, глядя на студентов, требовательно кричит жене:
— Хася, опять студенты пришли... Пятнадцать рублей просят.
— Эраст Павлович, нам всего — десять, — смущенно поправляет мэтра Панкратов-Черный.
— Молчать, сопляки! ~ злым шепотом обрывает его Гарин. ~ Пятерка мне необходима!
*-*-*-*-*-*-*-*-*-


Спартак Мишулин снимался в фильме «Белое солнце пустыни». Его побрили наголо, а чтобы ездить по городу сделали парик. Он так к нему привык, что ощущал как кепку. Однажды в автобусе, на другой площадке, он увидел своего приятеля, с которым не виделся месяца два. И, приветствуя, снял «кепку» и помахал. Одну бабку еле откачали…
*-*-*-*-*-*-*-*-**-


В Петербурге на кинопробах встретились Александр Панкратов-Черный, Борис Хмельницкий и Анатолий Ромашин.
Встретились — и пошли в ресторан. Сидят, выпивают, об актерских проблемах говорят. А за соседним столиком
подвыпивший человек с раскосыми глазами, в унтах, видно, с Севера приехал, глаз от них не отрывает.
Потом подходит к Панкратову-Черному и говорит: «Никита, дай автограф». Панкратов растерялся, но виду не показывает.
Уже и фильм «Мы из джаза>> вышел, и «Зимний вечер в Гаграх» — и популярность вроде пришла.
А тут вдруг опять с Михалковым перепутали! Ромашин и Хмельницкий давятся от смеха.
Подумал Панкратов, взял протянутую ручку и расписался: «С приветом! Никита Михалков».
А мужик к Хмельницкому и Ромашину:
— И вы распишитесь.
Панкратов не растерялся и спрашивает:
— Мужик, а ты хоть знаешь, кто это такие?
— Конечно, — отвечает тот, глядя на Хмельницкого. — Кто ж Мишу Боярского не знает?..
Тут смеяться очередь Панкратова пришла. Ромашину уже не смешно.
— А меня-то ты знаешь? — спрашивает он.
— Василия Ланового вся страна знает, — с уверенностью отвечает мужик.
И протягивает актерам командировочное удостоверение.
«Желаю счастья в личной жизни. Михаил Боярский», — расписался Хмельницкий.
«Счастливой дороги, — написал Ромашин. И подписался: — Василий Лановой».

 Отправлено: 05.07.09 21:02. Заголовок: Из непроверенного: 5..

Из непроверенного:
50-е годы. На сцене Театра Советской Армии идет огромнейший по масштабам спектакль,
что-то на тему "Освобождение Сталинграда".
200 человек массовки, пушки, танки, все дела. В финале спектакля главный герой, играл которого кажется Андрей Дмитриевич Попов, изображая смертельно раненого бойца лежит на авансцене и тихим голосом просит: "Дайте мне воды из Волги свободной испить".
По рядам передают каску с водой. Он выпивает, вода проливается на гимнастерку, падает замертво и - занавес.

И вот День Рождения Попова:
Друзья-актеры долго готовили ему сюрприз и вот, кому-то пришла идея, налить ему в каску ...бутылку водки.
Злая шутка, мягко говоря, но, тем не менее, налили.
Конец спектакля, Попов просит "дать ему воды из Волги испить", по рукам огромной массовки плывет каска,
в кулисах стоят костюмеры, гримеры, даже "мертвые" немцы приподнимают головы - посмотреть, как он будет пить?
Попов берет каску, глотает, замирает на секунду... и продолжает пить до конца.
Наконец отрывается, возвращает каску стоящему рядом бойцу и говорит: "Еще!".
Вся массовка начинает корчиться от смеха...
Медленно плывет занавес, скрывая это безобразие.
*-*-*-*-*-*-*-*-


Замечательный артист Зиновий Гердт рассказывал такую историю:
— Дело происходило в период звездной славы Всеволода Мейерхольда.
Великий гениальный режиссер, гениальность которого уже не нуждается ни в каких доказательствах, и я, маленький человек,
безвестный пока актер. В фойе театра однажды появилась дама. В роскошной шубе, высокого роста, настоящая русская красавица.
А я, честно сказать, и в молодости был довольно низкоросл... А тут, представьте себе, влюбился. Она и еще раз пришла в театр,
и еще, и наконец я решился с ней познакомиться. Раз и два подходил я к ней, но она — ноль внимания, фунт презрения...
Я понял, что нужно чем-то ее поразить, а потому, встретив Мейерхольда,
попросил его об одной штуке — чтобы он на виду у этой красавицы как-нибудь возвысил меня.
Режиссер согласился, и мы проделали такую вещь — я нарочно встал в фойе возле этой дамы, а Мейерхольд,
проходя мимо нас, вдруг остановился и, бросившись ко мне, с мольбой в голосе
воскликнул: «Голубчик мой! Ну что же вы не приходите на мои репетиции? Я без ваших советов решительно
не могу работать! Что же вы меня, голубчик, губите?!.» «Ладно, ладно, — сказал я высокомерно. — Как-нибудь загляну...»
И знаете, что самое смешное в этой истории? Эта корова совершенно никак не отреагировала на нашу великолепную игру,
спокойно надела свою шубу и ушла из театра. Больше я ее не встречал.
*-*-*-*-*-*-*-*-*-*



Ефим Копелян (он читал закадровый текст в «Семнадцати мгновениях весны») был актером Ленинградского БДТ.
Он рассказывал, как, впервые выходя на прославленную сцену, от волнения появился не через дверь, а через окно.
На сцене в это время находился тогдашний премьер театра, к которому после спектакля и отправился извиняться
удрученный Копелян. Премьер выслушал сбивчивые тексты, тяжело вздохнул,
и спросил: «А больше ты ничего не заметил, Копелян? Ты ведь, голубчик, мало того, что вошел через окно,
ты ведь вышел то… через камин!!!».

 Отправлено: 05.07.09 21:06. Заголовок: Во время съемок филь..

Во время съемок фильма "Вертикаль" Высоцкий написал несколько альпинистских песен. С одной из них связан
забавный эпизод. Режиссер Станислав Говорухин несколько дней отсутствовал, куда-то уезжал по делам,
а когда вернулся, то первым делом зашел в номер к Высоцкому и никого там не обнаружил. Он увидел на кровати
какие-то исписанные листки, заглянул и прочел слова только что написанной песни: "Мерцал закат, как блеск клинка..."
Перечитав эти строки раза два, Говорухин уже знал их наизусть. Он спустился в холл гостиницы и увидел Высоцкого,
который сидел в буфете с гитарой, в окружении нескольких актеров. Не успели поздороваться, как Высоцкий похвастался,
что написал великолепную песню
для фильма и готов ее исполнить.
- Ну давай, - согласился Говорухин, который уже задумал розыгрыш.
Высоцкий ударил по струнам и запел: "Мерцал закат, как блеск клинка..."
Не успел он пропеть и трех строк, как Говорухин прервал его:
- Да ты что, Володя! Ты шутишь... Это же известная песня, ее все альпинисты знают...
- Да не может быть! - не поверил Высоцкий.
- Как не может быть? Там дальше еще припев такой будет:
Отставить разговоры,
Вперед и вверх, а там
Ведь это наши горы,
Они помогут нам...
- Точно ... - растерянно сказал Высоцкий. - Ничего не понимаю... Слушай, может быть, я в детстве где-нибудь
слышал эту песню, и она у меня в подсознании осталась... Эх, какая жалость!..
- Да-да-да! - подхватил Говорухин. - Такое бывает довольно часто...
Но, увидев вконец расстроенного Высоцкого, во всем признался
*-*-*-*-*-*-*--**


Как пробовали мирить Станиславского и Немировича-Данченко

Каждый, сколько-нибудь интересующийся театром, знает. что мэтры российской сцены, отцы-основатели МХАТа
Станиславский и Немирович- Данченко поссорились еще до революции и не общались до конца дней своих.
МХАТ практически представлял собою два театра: контора Станиславского - контора Hемировича, секретарь того - секретарь другого,
артисты того - артисты этого... Hеудобство, что и говорить!



Однажды было решено их помирить. Образовалась инициативная группа, провели переговоры и, наконец, был создан
сценарий примирения. После спектакля "Царь Федор Иоанович", поставленного ими когда-то совместно к открытию театра,
на сцене должна была выстроиться вся труппа. Под торжественную музыку и аплодисменты справа должен был выйти Станиславский,
слева Hемирович. Сойдясь в центре, они пожмут друг другу руки на вечный мир и дружбу. Крики "ура", цветы и прочее...
Корифеи сценарий приняли: им самим надоела дурацкая ситуация.
В назначенный день все пошло как по маслу: труппа выстроилась, грянула музыка,
корифеи двинулись из-за кулис навстречу друг другу... Но Станиславский был громадина, почти вдвое выше Hемировича,
и своими длинными ногами успел к середине сцены чуть раньше. Hемирович, увидев это, заторопился,
зацепился ножками за ковер и грохнулся прямо к ногам соратника.
Станиславский оторопело поглядел на лежащего у ног Hемировича, развел руками и пробасил:
"Ну-у... Зачем же уж так-то?.." Больше они не разговаривали никогда.

 Отправлено: 26.07.09 12:57. Заголовок: В 60-х годах во МХА..

В 60-х годах во МХАТе получила широкое распространение игра — если кто-то из участвующих говорит другому: «Гопкинс!» — тот, независимо от ситуации, в которой находится, должен обязательно подпрыгнуть. Не выполнившим условия грозил большой денежный штраф. Чаще всего «гопкинсом» пользовались мхатовские корифеи, причем непременно на спектаклях, в самых драматических местах. Кончилось это тем, что министр культуры СССР ФУРЦЕВА вызвала к себе великих «стариков» — ГРИБОВА, ЛИВАНОВА, МАССАЛЬСКОГО и ЯНШИНА. Потрясая пачкой писем от зрителей, она произнесла целую речь о заветах Станиславского, о роли МХАТа в советском искусстве, об этике советского артиста. Нашкодившие корифеи, имевшие все мыслимые звания, премии и награды, слушали министра стоя. И вдруг Ливанов негромко сказал: «Гопкинс!» — и все подпрыгнули.

 Отправлено: 26.07.09 13:34. Заголовок: Марк Твен блистал ос..

Марк Твен блистал остроумием не только в книгах, но и в жизни, сыпля афоризмами на каждом шагу. Так, однажды, когда знаменитый английский актер Генри Ирвинг начал рассказывать историю из своей сценической жизни, он вдруг обратился к Марку Твену с вопросом:

- Вы еще не слышали эту историю?

- Нет, - искренне ответил Марк Твен.

Ирвинг продолжал рассказ, но вдруг опять остановился и снова спросил писателя:

- Так вы действительно не знаете эту историю?

- Да нет же, я впервые ее слышу, - ответил тот.

Ирвинг продолжал рассказывать, но, подойдя к кульминационному моменту, снова спросил Марка Твена, не знает ли он этой истории.

- Послушайте, Ирвинг, - сказал Марк Твен, которому порядком все это надоело, - дважды я еще могу соврать, но три раза - это слишком. Эту историю я написал три года назад.

 Отправлено: 29.07.09 18:36. Заголовок: Театр — искусство жи..

Театр — искусство живое.

Николай Лырчиков
«За кулисами»

В зале живые люди — зрители, каждый из которых может некстати расчихаться, разрыдаться или даже упасть с кресла. Но это бы полбеды. Живые люди -артисты и на сцене. А значит, неизбежны ошибки, оговорки и прочие накладки, над которыми труппа неделю плачет, (ведь подчас из-за какого-нибуть нелепого ляпсуса может, спектакль сорваться), а потом всю жизнь смеется. Случается, пару буковок изменил артист, в своей реплике, а весь смысл сцены перевернулся с ног на голову. В театре, где я сейчас работаю, исполнитель роли комментатора из сказки «Конек-Горбунок» вместо «Во дворце Иван живет, вкусно кушает и пьет» сказал однажды: «во дворце Иван живет, вкусно кушает, но пьет». Ошарашенные детишки приготовились увидеть спивающегося Иванушку, но тот, бодренький, как не в чем не бывало, выскочил на сцену. Дети сообразили, что Иван нашел в себе силы вовремя завязать, но родители настоятельно (и на полном серьезе) советовали режиссеру после спектакля обойтись без упоминания о неожиданном Ивановым запое. В том же спектакле Царь — говорит про жар- птицы перо: «Ведь с таким пером, ей — ей, можно жить и без свечей». Наши артисты иногда, где — нибудь в гримерке, приговаривают: «Ведь с таким пером, ей можно жить». И хохочут. Пытаюсь, но никак не могу врубиться,- о чем они?..

Эх, нет числа таким прибаутками и казусам. И нет конца актерским байкам на эту тему. Нет актера, в жизни которого не случилось бы хоть раз нечто такое, о чем он, смеясь, вспоминает всю жизнь и о чем ему невтерпеж рассказать другим.
... я, пользуюсь, так сказать, служебным положением, попробую рассказать нечто из своей биографии, прямо относящееся к теме.
А, кроме того, опять-таки в связи с темой, вспомню некоторых прекрасных людей, работа и общение, с которыми были мне дарованы.


Провушка и Панкратий



Я учился на режиссерском факультете ВГИКа (в мастерской прекрасного режиссера, профессора Ефима Львовича Дзигана).
В конце первого курса мы сдавали экзамены по мастерству. Каждый из нас сделал игровой этюд, и вот мы показали эти этюды комиссии факультета. Помнится, тема у них была, одна: Новый год.
Был там новый год в больнице, Новый год в купе скорого поезда, Новый год на арктической станции и т. д. У Володи Грамматикова,
этюд был исторический, о петровских временах. Петр Алексеевич, как известно, внедрил в нашу жизнь много всего западного, в том числе и обычай наряжать елку в новогодние дни. Вот об этом и была история.

Мы с Сашей Панкратовым (теперь он Панкратов — Черный) играли двух бояр. Начиналось с того, что я стучал в дверь аудитории и кричал:
— Панкратий, отопри, беда! Панкратий и его боярыня мне отпирали, и я, тяжело дыша и озираясь, говорил:
— Беда! Опричники Петровы по дворам ходят. У кого из бояр елки дома не наряжены, тем бороды отрубают!.. И т. д.
Тут надо сказать, что мы с Панкратовым были заняты почти во всех этюдах.
Отыграв один, быстренько переодевались, в коридоре и бежали играть другой.
В Владином этюде костюмы громоздкие: На мне тулуп до пола, шапка, а на «Панкратии» (в доме которого все и происходит) — длинная белая ночная рубаха. У нас обоих — бороды. Это были паклевые мочалки, которые мы привязали к голове (в финале нам эти бороды отрубили).
И так, отыграв медицинский этюд, я скинул белый докторский халат, натянул тулуп, нахлобучил лохматую шапищу, привязал к лицу бороду и принялся барабанить кулаком в дверь аудитории:
— Панкратий, отопри, беда!
Дверь открывается. На пороге боярыня со свечой в руках. Боярыню играла единственная на нашем курсе женщина француженка Ирэн Тэнез. (о, это отдельная тема: русские бабы в исполнении француженки Ирэн). С неповторимым и непередаваемым акцентом Ирэн говорит мне:
— Почему так поздно, Пгховушка? Что стгяслось? (меня звали Пров).
— Буди Панкратия, кума! — ору я. — Беда, опричники по дворам ходят… — Панкгхатий, Панкгхатий к тебе Пгхов! — начиная метаться по площадке, кричит Ирэн. И тут из-за ширмы выходит Панкратий — со свечкой, в белой рубахе до пола из такой же, как у меня, бородой из пакли. Я начинаю ему говорить про опричников, про самодура Петра, про ожидающий нас позор.
Говорю, говорю и вдруг осекаюсь. И не могу произнести ни слова. Меня разбирает жуткий смех, который я не в силах сдержать. А дело все в том, что в пылу переодевания Саша не нашел свою ночную рубаху. Исчезла куда-то. Метался он, метался, а Грамматиков торопит:
— Пора начинать, дуй на сцену!
Саша схватил первое, что попалось под руку (лишь бы белого цвета), натянул на себя и побежал за кулису.
Оказалось, что одежка, которую он прихватил, был медицинский халатик: гораздо выше колен и, как на грех, без пуговиц.
Вот и представьте себе ,что я увидел, когда из-за кулис вышел ко мне «Панкратий»: человек в носках и плавках
(как назло, веселенькой такой расцветки, полосатые)
в расстегнутом халатике с рукавами чуть ниже локтей, с привязанной к лицу длиной бородой (на затылке торчали завязки от бороды) и со свечой в руках. И вот это чудище заморское на полном серьезе,
«по системе Станиславского», смотрит на меня и говорит:
— Что, что Пров, рассказывай. Опричники, говоришь, по дворам ходят?
Этот «сурьез» добил меня окончательно. Я отвернулся к стене, чтобы меня не видела публика и попытался отвечать.
Выходили странные рыдания. Тут раскололась и Ирэн.
Ей, бедняжке, было совсем худо: на фоне легкомысленного Панкратия она видела еще и Прова в тулупе.
Но вместо того, чтобы просто уйти за кулису, она перед тем еще сказала:
— Ой, у меня ведь кофе на кухне закипает!
Кофе на кухне! Это боярыня-то! Я совсем замолк, думая только об одном: удержать хохот внутри.
А Панкратов, прикрывая полой халата плавки, бегал по сцене и говорил текст за себя, за меня и за Ирэн.
Недолго бегал: вскоре раскололся и он.
Я уж не помню как оценил работу Грамматиков, но помню, что на нас он обиделся.
Честное слово, Володя мы ведь не нарочно. Прости нас.
Кстати, имя Пров я взял себе тогда не случайно. Это имя было на слуху.
Из знаменитой театральной истории, которую рассказал нам педагог по актерскому мастерству Анатолий Григорьевич Шишков — прекрасный мхатовский актер. История касается легендарного Прова Садовского.
Его популярность в конце карьеры стала ослабевать. У молодежи появились новые кумиры, а к Прову они относились в лучшем случае снисходительно.
Купцы же (известные знатоки и ценители театра) по прежнему благотворили Прова Садовского и считали самой крупной
величиной на театре. И вот — история.

В ресторане за столиком сидит молодая компания. На чем свет бранят Прова Садовского: Пров устарел, заигрался, скучен и несовременен.
За соседним столом — купцы. Все слышат, но не реагируют. Степенно, спокойно кушают, отирая бороды полотенцами.
Наконец, выждав паузу, один из купцов подходит к молодежи и просто без нажима говорит:

— Наш Провушка, господа, покакает, вам так ручками не сложить.

Сказав, отходит к своему столу, и купцы продолжают степенную трапезу.
Прелестнейшая история. А как — как! — рассказывал ее Анатолий Григорьевич! И как показывал!.. Однако с вгиковской площадки переместимся к кино. Там забавного не меньше, чем в театре. Иногда на ровном месте, из ничего, возникает казус.
Лена Проклова рассказывала мне. Снималась она где-то в Средней Азии. Прекрасный сценарий, серьезный режиссер, великолепные партнеры. Все хорошо. Одна неприятность: режиссер, после долгих репетиций, обсуждений, разъяснений, вместо обычного «мотора» громко и грозно кричал: «Мотором!» и все репетиции, вся подготовка — насмарку.
Артисты проговаривали текст, стараясь не смотреть в глаза друг другу, чтобы не рассмеяться.

 Отправлено: 29.07.09 18:50. Заголовок: Евгений Александрови..

Евгений Александрович


Некоторые театральные анекдоты впору называть классикой жанра.
К примеру, историю с Евстигнеевым на спектакле «Большевики» я слышал, еще учась во ВГИКе. Потом, когда Евгений Александрович снимался у меня, я спросил: «Действительно ли все было так, как рассказывают?». «Как рассказывают? — поинтересовался Евстигнеев. — Напомни, я забыл».
(Думаю, кстати, актер не шутил. Ему было свойственно некоторое равнодушие к ушедшему. Например, текст отснятого кадра он забывал
через секунду после съемки и навсегда).
Я стал рассказывать. Присутствующий при этом Вячеслав Невинный меня поправлял и дополнял, съемочная группа, забросив все дела, смеялась, а сам Евгений Александрович, щурясь от дыма, (он практически не выпускал сигарету изо рта), слегка улыбался.

Дело (напомню читателям) было так. В спектакле «Большевики» есть сцена заседания ЦК.
Обсуждается какой-то вопрос, но все ждут Луначарского, который поехал в Горки к больному Ильичу и вот-вот должен вернуться.
Луначарский появляется, выходит на середину сцены. Члены ЦК встают, молча ждут.
После долгой паузы Луначарский должен был сказать: «Был у Ильича… Лежит, лоб желтый, восковой».
Евстигнеев, как и положено, осмотрелся, вздохнул и проговорил: «Был у Ильича… Лежит, жоп… — сбился, удивился и закончил, — восковой». Было несколько секунд тишины, а затем «члены ЦК» каким-то чудом, как по незримой команде, одновременно и мгновенно исчезли со сцены. Потом, при разборе случившегося, каждый из них объяснил свое бегство так: — Я подумал: расколюсь сейчас и все испорчу. Уж лучше я тихонько слиняю со сцены, а ребята тут как-нибудь вывернутся.
И подумали так члены Ленинского ЦК одновременно, совершенно синхронно, и со сцены исчезли мгновенно и разом, оставив товарища Луначарского наедине со зрительным залом. Зал же долго молчал, мучительно осмысливая информацию про восковой жоп умирающего вождя.
— Ничего, — сказал Евстигнеев, выслушав эту историю. — Но, кажись, привирают.

Вообще, Евгений Александрович любил краткость, и сам умел изъясняться кратко и зрительно.
Помню, снимали мы сцену, где его герой разговаривает с тяжело заболевшей любимой женщиной.
Ему тяжело, он готов разрыдаться по детски, находит в себе силы улыбаться, чтобы взбодрить женщину перед операцией.
Я, ставя артисту задачу, долго, долго говорил, даже пытался что-то показывать, приводил житейские примеры.
— Понятно, перебил Евстигнеев. — У него тут глаза князя Мышкина, а морда Квазимодо. По-моему, замечательно.
Именно так и выглядит человек, пытающийся сдержать слезы сострадания.
Во время наших съемок по телевизору крутили новый советский сериал. По Ю. Семенову, как и «Семнадцать мгновений весны».
По утрам перед съемкой, мы урывками смотрели кусочки из этого сериала, и однажды Евстигнеев, махнув рукой, сказал:

— Ерунда. Режиссер без яиц. Вот Лиознова с яйцами.
(Не могу не заметить, что сериал очень приличный, мастерски сделанный, хотя и похуже «Мгновений»).

Да, умел Евгений Александрович сказать метко. И обожал меткие, сочные, парадоксальные фразы, когда слышал их от кого-либо.
Я уж не знаю где, видимо, где-то на улице, подслушал он однажды такие слова: «Пойду к маму, посижу у маме».
Выражение он весь день вспоминал и беспрестанно смеялся, а потом появились вариации этой фразы.
Тут надо сказать, что Евгений Александрович не прочь был и выпить. Всегда в меру, ни в коем случае не во вред работе,
но несколько рюмочек он обычно пропускал. И вот подходя к холодильнику, где хранился его «боезапас»,
он обычно подмигивал и говорил:
— Пойду к маму, посижу у маме.
Это утром в начале работы. В обед, отправляясь к холодильнику, он приговаривал:
— Пойду к сестры, посижу у сестре.
Ну а ближе к вечеру, в конце смены, фраза имела такой вид:
— Пойду к кумы, посижу у куме.
Посидев «у куме», Евгений Александрович разгримировывался, переодевался и преспокойно садился за руль своего, «Опеля».
Тогда, в 1984 году, он был редчайшим обладателем иномарки, и гаишники его не останавливали.
А если б и остановили, то он, я думаю, сделал бы такую «квазимоду», что милиционер засмеялся бы, отдал честь
и сказал: «Счастливо, доктор Плейшнер».
Действительно, замечательная работа — Евстигнеевский Плейшнер. Однажды я попросил Евгения Александровича:
— Если можно, сделайте мне в этом кадре, что-нибудь по — плейшнеровски. (Там герой чудил немножко, куражился).
Он подумал и ответил:
— Давай плюну, как Плейшнер.
И плюнул. И спросил:
— Ну, как?
— Всем плевкам плевок, — говорю. — По этому поводу надо бы вечерком к "куму" заглянуть.
Вечерком мы действительно посидели в монтажной, и выпили чуть больше нормы. Так получилось, что именно в этот день Евгений Александрович узнал о том, что его сын, закончивший операторский факультет, получил самостоятельную работу — кажется в Одессе…
Да, уникальный актер, непростая и интереснейшая личность — Евгений Александрович Евстигнеев.
Я до сих пор при встречах (очень редких, к сожалению) с Валентиной Талызиной благодарю ее. Это она в свое время, прочтя сценарий, сказала мне:
— Уверяю вас, это должен сыграть Женя.
Самой Валентине Илларионовне доставляло явное наслаждение работать на площадке с Евстигнеевым. Она его обожала.
А может быть, более того…
Кстати, пошутить по-хорошему Валентина Илларионовна отнюдь не промах. После наших съемок она уезжала во Францию.
Подходит ко мне и говорит:
— Что вам привезти из Парижа?
— Дубленку, что же еще.
— Кроме шуток.
— Привезите пачку «Кэмэл».
На том и сговорились. И вот приходит недели две, у нас смена озвучания. Евстигнеев, как всегда курит. Подхожу я к нему и говорю:
— Евгений Александрович, сейчас Талызина придет, она вчера из Франции и обещала мне «Кэмэл».
— Быть не может! — воскликнул Евстигнеев, гася свою «Яву».
Он, надо сказать, любил красивые вещи, хорошие напитки и качественные сигареты- все то , чего тогда в нашей продаже не было.
И вот появляется Талызина. Смотрит на меня, улыбается и говорит: — Нет, нет, не забыла. — И достает из сумочки «Кэмэл». Я рассыпаюсь в благодарностях, Евстигнеев потирает руки. Открываю я пачку, а там конфетки. Наши, отечественные ириски «Кис-кис».
— Курить вредно, а ириски жевать полезно, — назидательно, с неповторимой своей усмешкой говорит Валентина Илларионовна.
Я с натянутой улыбкой отшучиваюсь, и идем мы смолить «Яву».
То ли вчера, то ли несколько жизней назад это было…
Одна из комнат декорации, в которой мы работали, была увешена фотографиями и картинками.
Не помню уже, в какой связи, Евстигнеев, осмотрев эту комнату, сказал как-то:
— Хорошо, когда в доме много фотографий, особенно подписанных хорошими людьми.
Я вот жалею, что не взял автографы у Раневской и Высоцкого.
При этом разговоре присутствовала Маша Левтова, и когда Евстигнеева не стало, она сказала мне:
— Помнишь, он говорил про фотографии с автографами? Надо было взять у него.
Да, надо было.… Твоего автографа, Марина, у меня тоже не осталось.

 Отправлено: 29.07.09 19:26. Заголовок: Балет Минкуса "Д..

Балет Минкуса "Дон Кихот" уже бог знает сколько времени благополучно идет на сцене питерского Мариинского театра.
И вся история данного балета на данной сцене распадается на два периода: период "до" и период "после".

Период "до" характеризовался тем, что Дон Кихот и Санчо Панса разъезжали по сцене соответственно на коне и на осле.
И конь и осел были живыми, настоящими, теплыми.
Период "после" характеризуется тем, что Дон Кихот и Санчо Панса шляются по сцене пешком.
Не славные идальго, а пилигримы какие-то. Куда подевались конь и осел? Сдохли? Сожраны хищниками?
Версии таинственного исчезновения со сцены коня и осла плодились, как грибы после дождя.

Вот что рассказал человек, который работал осветителем в Мариинском театре. Он утверждает, что все было именно так.
Итак, душераздирающий случай, поделивший историю спектакля на "до" и "после", произошел, кажется, в 1980 олимпийском году.
До того дня на каждое представление "Дон Кихота" из цирка выписывались хорошо выдресированные,
привыкшие к публике конь и осел. Но в тот злосчастный день конь заболел.
И администрация театра, совершенно не подумав о последствиях, арендовала коня из какой-то конно-спортивной секции.
Тоже хорошо вышколенное животное. Мда. Если бы только не одно но.
Зверюга оказалась кобылой. Это обнаружилось только тогда, когда уже звучала увертюра.
Что-либо менять было поздно. Вы когда-нибудь пробовали в чем-либо убедить возжелавшего женской ласки осла?
Легче научить таракана танцевать еврейские танцы.
В первом же совместном появлении на сцене Дон Кихота и Санчо Пансы осел, почуяв свеженькую кобылку, безумно возбудился.
Издав истошный рев, он встал на дыбы, сбросив с себя Санчо.
После этого из его подбрюшья начало вылезать нечто неимоверное по своим размерам и очень непристойное по своему внешнему виду.
Осел начал забираться сзади на кобылу, которая явно не возражала против того, чтобы произвести на свет мула.
Дон Кихот, почуяв атаку с тыла, проявил чудеса джигитовки и каким-то диким прыжком слетел с седла.
Санчо, спинным мозгом почувствовав, что сейчас произойдет, начал тянуть осла за хвост. Но проклятый ишак не сдавался.
К этому моменту он уже находился в нужном отверстии на теле кобылы и работал с интенсивностью отбойного молотка.
Откуда-то из зала раздался истошный женский визг. Кто-то проорал "Закройте занавес!"

Дирижер механически продолжал размахивать руками, не отрывая глаз от творящегося на сцене безумия.
Оркестранты развернули головы на 180 градусов и беззастенчиво пялились на сцену.
Музыка издала пару предсмертных тактов и тихо сдохла, сменившись полоумным гоготом, доносившимся из оркестровой ямы.
Пожарные начали раскатывать по сцене рукава с целью образумить распоясавшегося осла с помощью воды.
В общем, занавес закрыли только минуты через две.
В течение этих двух минут на сцене прославленного Академического Театра имени Кирова наблюдалось следующее:

- ишак с победным ревом дотр...хивает томно прикрывшую глаза кобылу,
- Санчо Панса тянет ишака за хвост, в результате чего вся сцена смахивает на перетягивание каната,
- в углу сцены, схватившись за голову и раскачиваясь из стороны в сторону, сидит на полу совершенно обезумевший Дон Кихот,
- пожарные, изнемогая от хохота, раскатывают шланги, а из-за кулис доносится вопль режиссера
"Скорее, с...ки!!! Скорее!!!! Убью всех на х...й!!!",
- из оркестровой ямы слышен уже даже не смех, а какое-то бульканье.
- дирижер, поддавшись всеобщему буйству, приплясывает на своей подставке и откровенно болеет за осла.

Наконец занавес закрывается. Половина зала возмущается, треть (в основном старые девы) лежат в обмороке,
остальные требуют открыть занавес, поскольку они, мол, заплатили деньги и имеют право все это досмотреть.

Все. На этом все и закончилось. На следующем представлении Дон Кихот и Санчо ходили пешком.
Сколько голов полетело после этого злосчастного дня - неизвестно, да и не важно.
Как говорил Ираклий Андроников - "можно посылать соболезнования цирку.
Их лучшее представление прошло в Мариинском театре"...

 Отправлено: 31.07.09 19:02. Заголовок: Театр — искусство жи..

Театр — искусство живое.

Николай Лырчиков
«За кулисами» (продолжение)

Маша, Юра и Том Круз



Мы были тогда соседями: Маша Левтова и ее муж, Юра Мороз, жили в соседнем подъезде. Общались мы не ежедневно даже, а круглосуточно — у ребят не было телефона, и связь с миром они поддерживали через меня. Однажды заходит Марина и говорит:
— Какие-то американцы приехали. Нас с Юрой попросили принять их дома.
— А кто такие?
— Говорят, артисты. Надо бы водки достать.
Достать водку тогда, в восемьдесят седьмом, было проблематично. Разворачивалась борьба с алкоголизмом: товарищ Лигачев рубил виноградники и пропагандировал безалкогольные свадьбы. Надо было отстоять километровую очередь,
чтобы купить пару поллитровок. Но — отстояли, купили. В семь вечера захожу я к Марине…

Какие артисты тогда могли приехать к нам их Америки? Разумеется, прогрессивно настроенные, вероятнее всего,
члены компартии США. То есть никому ни дома, ни у нас не известные, но очень положительные и, стало быть,
достойные уважения советских людей. Нам ли не знать, как принимают уважаемых иностранцев, кто бы они ни были!

Итак, захожу я к Марине. В глубине коридора стоит и хохочет невысокий крепкий паренек. Старые джинсы, дешевая облегающая майка зеленого цвета. Я почему-то подумал, что это продавец соседнего магазина, через которого Маша доставала продукты для застолья.
Но паренек неожиданно заговорил по — английски, и я понял, что это-то и есть один из американцев.
«Ну и ну» — думаю.
А, но представился: Том. Тут же его жена (тоже актриса) и продюсер.
Хоть убейте, имя продюсера забыл. Кажется, Джон. Был еще человек из Совэкспортфильма и девушка-переводчица.
Том — парень действительно обаятельный и очень смешливый. О чем бы, не зашла речь, он непременно находил повод повеселиться.
Жена его, наоборот, не проронила за все время ни слова и выглядела обиженной.
Джон весь вечер щелкал фотоаппаратом. Не обыкновенным, невиданным — со встроенной вспышкой. Сейчас это просто «мыльница»,
а тогда, в восьмидесятых, это невиданный агрегат и был единственным напоминанием о том, что перед нами заморские гости.
Застолье было как застолье. Пили как всегда, то есть не шибко мало, время от времени пускались в пляс (то бишь танцевали)
и по очереди произносили тосты. Никогда не забуду того, что сказал Том. А сказал он следующее:

— И вечеринка эта, и все прочее — все у вас так же, как и у нас. Я-то думал.… Знаете, я думал, что в Москве буду безвылазно сидеть в гостинице. Мне казалось, что если я выйду на улицу - меня тут же побьют комсомольцы.
( Этих «комсомольцев» мы, хохоча, вспоминали. Потом, смотря по видику «Меткий стрелок». «Том полетел воевать с комсомольцами»).
Ну, а затем началась самое забавное. Марина шепнула мне, что надо укладывать спать дочку (Даше было, лет пять, или шесть).
— Может, сводишь их к себе? -сказала она.

И мы пошли ко мне.
Водки у меня не было, но было, как сейчас помню, шесть бутылок «Кагора». Запасся я этим напитком неспроста.
После Чернобыля ходили разговоры о том, что «кагор» — незаменимое профилактическое средство против радиации.
Вот я и отоварился с запасом. Мрачная жена Тома, переводчица и представитель Совэкспорфильма не пили совсем,
а мы — Джон, Том и я — уговорили все шесть бутылок. И это после хорошего количества водочки.
Том держался, в вот Джон маленько ослабел.
Позвонила Марина. Сказала, что за американцами пришла машина. «Веди их сюда», - говорит.
Стали мы собираться. Я решил, что гостям надо, что -нибудь подарить.
Тогда как раз вышел у меня рассказ в журнале «Наш современник».
В наличии у меня было один экземпляр, и я подписал его Тому.
А Джону что? Стояла у меня тогда в холодильнике банка меда, — родители прислали с Алтая.
Мед прекрасный: свежий, белый, густой. Однако беда: початая, взял я оттуда ложку, и ямка сверху не затянулась — мед-то твердый, настоящий. Подошел я к Джону и говорю:
— Это мед настоящий, сибирский…
— О, Сиби-ирь! -повторил Джон.
— Я уверен, тебе понравится, но я отсюда взял одну ложку на пробу, понимаешь?
— О, Сиби -ирь! — повторил Джон.
Я все пытался извиниться за то, что дарю незапечатанный продукт, но Джона, похоже, это обстоятельство не печалило.
— Сиби-и-ирь! — повторял он, прижимая банку к груди. (Не шучу).

Ну, пошли мы к Марине. В подъезде стоит «ЗИЛ» -членовоз. Э, думаю, как у нас капиталистиков-то принимают.
У Марины присели к столу, выпили на посошок. И стали прощаться.
Наговорили друг другу массу приятного -те, кто в состоянии был говорить. Потом двинулись к двери.
Но вдруг заметили, что Джон остался стоять в комнате. Он стоял у стола, засунув руку в карманы и смотря перед собой тяжелым,
немигающим взглядом. Мы спросили, в чем дело? Джон ответил, переводчица перевела:
— Где мой мед?
— Какой мед? — удивились Маша и Юра.
Я объяснил, что подарил Джону мед, и он принес его сюда. Стали искать. Меда нигде нет.
— Где мой мед? — повторил Джон. И стало понятно, что без меда он отсюда не уйдет.
Мы возобновили поиски, к которым подключились теперь и Том с женой, и переводчица и очень солидный, важный человек из Совэкспортфильма. Обыскали все, кроме комнаты, в которой спала Даша.
— Где мой мед? — спокойно и сурово попросил Джон, когда мы, ничего не найдя, виновато предстали перед ним.
— Да у тебя он его оставил, — сказала Марина. — Иди посмотри.
Но я помню-помню! — Джона, выходящего из моей квартиры с прижатой к груди банкой.
Тем не менее, побежал домой. Все на месте: шесть пустых бутылок, недопитый кофе.
Банка с сайрой (ею, кстати, «Кагор» закусывали).
Ничего. Меда нет. Вернулся к Марине. Джон на прежнем месте и выглядит по прежнему: суров и непреклонен.
Стали искать по новой. Вошли в комнату Даши, разбудили бедного ребенка, на нечего не нашли.
Том и переводчица принялись что-то эмоционально доказывать Джону, но тот не отвечал, да и не слушал.
— Где мой мед? — повторял и повторял он.
Пришлось насильничать. С трудом выволокли Джона на улицу (вот так, кстати, отстаивают деловые американцы всякую толику своей собственности). Выходим из подъезда, Юра открывает заднюю дверцу «членовоза», мы пихаем Джона в салон и вдруг видим,
что на сиденье машины валяется банка с медом. Оказывается, по пути к Марине наш гость кинул банку
через открытое окно в салон.
— О, Сиби-ирь! — мгновенно повеселев, воскликнул Джон и прижал банку к груди.

Да-с. Виноват, конечно «Кагор» с сайрой. Прости Джон.
Должен сказать, что Том действительно обаятельнейший парень. Этакий человек — праздник.
Предположить, что он хоть, сколько — нибудь популярен в Америке, я не мог. Совсем иначе представлялись мне те,
кого называют голливудскими звездами. Но вот примерно через полгода после нашей встречи я случайно открыл «Известия»
и увидел фото Тома, а над фотографией — название статьи о нем: «Кумир американцев».
Ни фига себе, — думаю. Потом посмотрел «Человек дождя». ( Джон, кстати, как мне говорили, продюсер этого фильма).
И, знаете, пожалел, что глушили бормотуху, и говорили о московских достопримечательностях.
Был смысл поговорить о чем-нибудь другом. Жизнь, впрочем, непредсказуема.
Как знать, может, свидимся еще. Непременно спрошу: как тебе мой рассказик Том?
Мед-то, не сомневаюсь, понравился, а вот рассказик…

Да, жизнь непредсказуема. Еще неожиданнее смерти…
Марина, Марина.… В году 90-м они, Маша и Юра, уехали из нашего дома. Виделись мы после этого редко.
Последний раз — на съемках моего сериала «Очаровательные негодники». Марина играла учительницу.
Снимали мы в той школе и в том классе (так вот получилось), где начинала учиться Даша.
Вспоминали: друзей, соседей, Дашкиных одноклассников и, конечно, Тома и Джона.
В конце съемок, когда у Марины наконец получился долго не получавшийся дубль, она воскликнула:
— О, Сиби-ирь!
И мы с нею захохотали.

 Отправлено: 31.07.09 19:10. Заголовок: Театр — искусство жи..

Театр — искусство живое.

Николай Лырчиков
«За кулисами» (продолжение)

Иван Герасимович



Это был замечательный актер, добрый и душевный человек — Иван Герасимович Лапиков.
Однако некоторые странности были ему присущи — прямо скажем. Он тяжело сходился с людьми, отличался замкнутостью
и вообще производил впечатление мрачного, грубоватого старика.А ещё был иногда своеволен
на съемочной площадке и конфликтовал с режиссерами.
Он снимался в фильме по моему сценарию. Режиссёр фильма был Марк Осипьян, — человек известный, увfжаемый, серьёзный.
Съемки проиcходили в подмосковной деревне, неподалёку от Домодедово. Звонит мне как-то Марк оттуда и говорит:
— Не могу совладать с Лапиковым. Гнёт своё, меня не слушает и текст переделывает на ходу. Приезжай, попробуй поговорить с ним.

Я поехал. Сразу пошёл в номер к Лапикову.
Это был выходной, но Иван Герасимович ходил по гостинице в своём игровом костюме: замызганная фуфайка,
рваные сапоги, выцветшие штаны и рубаха. Сходу спросил у меня:
— Знаешь что такое пушнина?
Я сказал, что не знаю. Он объяснил, что пушнина — это пустые бутылки, и если я услышу от мужиков в деревне,
что они идут пушнину сдавать? я должен понимать, что это не охотники, а алкаши.
Я посмеялся, чтоб доставить удовольствие старику. Он угостил меня чаем, мы разговорились. Говорил в основном я.
Рассказывал ему о моей деревне (я с Алтая родом), о детстве, о родителях, которые тогда ещё были живы-здоровы
и работали в колхозе. Он слушал молча, смотрел в пол, но когда я останавливался, тут же задавал какой-нибудь вопрос — видимо,
хотел, чтобы я продолжал рассказ. И я продолжал. Мне хотелось размягчить, расположить к себе этого старика,
чтобы потом всерьёз попросить его с должным уважением относиться к работе и к требованиям режиссёра.

И Лапиков, кажется, размягчился. Вдруг заговорил о том, как хорошо, что о деревне пишет человек, знающий деревню,
о том, что сценарий мой ему нравится.
— Иван Герасимович, — подхватил я, — если вам нравится сценарий, зачем же его переделывать? Марк мне сказал, что вы текст меняете, отсебятину несёте.
— А что, нельзя? — вновь помрачнел Лапиков. — Я ж маленько совсем меняю-то, под себя лажу.
— Маленько — ладно, но у вас не маленько. Очень прошу, не надо меня править. Минуты две Иван Герасимович сопел,
покряхтывал, а потом обиженно, но твёрдо проговорил:

— Я Шолохова правил, Васю Шукшина правил, Андрюху Тарковского правил, а тебя, мудака, гляди-ка, и тронуть нельзя.
Хотел я что-нибудь ответить, да не нашелся. Когда Осипяну рассказал, мы оба долго смеялись.
На премьере в Доме Кино Иван Герасимович подошел ко мне — необычно мягкий и даже робкий какой-то.
— Я ведь ничего не испортил? — говорит
— Ах, Иван Герасимович, кто старое помянет… — отвечаю. — А кроме того, никто кроме вас и никогда уже не поместит меня
в такую компанию: рядом с Шолоховым, Шукшиным и Тарковским даже в шутку и даже в качестве мудака побывать приятно.

 Отправлено: 02.08.09 10:36. Заголовок: ОДНАЖДЫ. Федор Иван..

ОДНАЖДЫ

Федор Иванович Шаляпин ехал на извозчике в роскошной шубе. Извозчик поворачивается и говорит: 'Барин - генерал?' Шаляпин ему говорит: 'Да нет'. 'Богатый купец?' Он говорит: 'Да нет'. 'А кто ж ты?' 'Артист'. 'Чего делаешь?' Он говорит: 'Пою'. 'О, делов-то. Когда я пьяный, я тоже пою'. Шаляпин говорит: 'Да нет. Когда я пьяный, поет мой дублер Климов'.

 Отправлено: 02.08.09 10:38. Заголовок: НЕ СДЕРЖАЛСЯ Расска..

НЕ СДЕРЖАЛСЯ

Рассказыает Лев Дуров:

Я учился на втором курсе Школы-студии МХАТ и участвовал в дипломном спектакле «Бронепоезд 14-69», который поставил Павел Массальский. Витя Онищук играл белогвардейца Обаба и, когда Вершинин входит в бронепоезд, должен был по роли произнести: «Первому мужику — пулю в лоб!». Он и произнес, в середину предложения открытым текстом вставив «…твою мать». Высокая комиссия приняла решение лишить его диплома и дисквалифицировать как актера, для проформы заставив предъявить объяснительную. Витя написал, что, четыре года учась по системе Станиславского, он для каждой роли готовил внутренние монологи.

И вот во время дипломного спектакля его внутренний монолог, обращенный к классовому врагу, неожиданно вылез наружу и проявился таким образом. Не поверить такому объяснению означало для театральной «парткомиссии» подставить самих себя — «да-да, и с нами такое на сцене случалось, тем более по отношению к классовому врагу…». Дали ему диплом.

 Отправлено: 02.08.09 10:40. Заголовок: Лев Дуров: О ТОМ, Ч..

Лев Дуров:

О ТОМ, ЧЕГО НЕ БЫЛО.

Однажды зимой мы с моим приятелем шли по городу и вдруг на переходе Садового кольца в сутолоке встретили Смоктуновского.

Он нам стал рассказывать, что скоро будет сниматься в "Гамлете" и что ему это все не нравится, потому что, по его словам, Козинцев совсем не понимает, о чем надо снимать. И тут - прямо посреди Садового кольца и рядом с проходившими мимо людьми - он сыграл нам всего Гамлета. Это было потрясающе. У меня текли слезы.

"В фильме, - сказал он, когда закончил, - всего этого вы не увидите".

 Отправлено: 02.08.09 10:41. Заголовок: Лев Дуров: ЯСНОВИДЯ..

Лев Дуров:

ЯСНОВИДЯЩИЙ

Как-то мы были на гастролях и меня поселили в очень неудобный номер: узкий какой-то, с крошечным окошком, с протертым до дыр ковриком. И вот зашел меня навестить Кеша Смоктуновский.Как только он оглядел номер, тут же меня спросил: "В этой комнате тебе никакие мысли в голову не приходят?" Я: "Приходят!" Кеша: "Давай я угадаю! Я сейчас напишу их на бумажке, а потом ты скажешь". Он написал что-то. Я говорю: "Мысли такие: "Не удавиться ли мне?" Кеша показывает свою запись. На бумаге написано: "Не удавиться ли мне?"

 Отправлено: 02.08.09 10:44. Заголовок: Лев Дуров ЕСЛИ НЕЛЬ..

Лев Дуров

ЕСЛИ НЕЛЬЗЯ, НО ОЧЕНЬ ХОЧЕТСЯ

В Детском театре в те времена был страшно строгий директор... Который держал такую железную дисциплину, что за произнесенное вслух безобидное слово "жопа" можно было получить огромные проблемы.

Так вот, в условиях этой немыслимой строгости и дисциплины, в театре был такой предбанник, в котором всегда сидели актеры, ждали нового расписания, узнавали время репетиций. Однажды, когда там собрались все корифеи - Сперантова, Коренева, Чернышева, Воронов, Перов, - появился Ефремов , Потусовался он там какое-то время, а потом и говорит: "Ой, чувствую, до уборной не донесу! Пописаю-ка я здесь!" Отворачивается, достает и писает на стену. Дамы попадали в обморок, мужики впали в транс...Корифеи вскочили и с криком: "Вот они, актеры современные! Безобразие!" - разбежались. Олег Николаевич зашел в гримуборную к Матвею Семеновичу Нейману (а у Неймана был устрашающий вид - бритая голова, выдвинутая вперед челюсть) Ефремов отодвинул его от раковины и стал туда писать. Нейман лишился дара речи. У Неймана лысина побагровела, потом посинела, он заорал:
- Это что такое?! Этого не может быть! Рядом с моим лицом! Боже мой!
И тоже куда-то убежал Тогда Олег зашел в следующую гримерную, на сей раз к актеру Чумаку, родному брату всем известного Алана Чумака. Там он также пристроился к раковине. Чумак: "Олег, ты что, обалдел?!" На что Ефремов гаркнул: "Замолчи!" После чего пустил струю по голой спине Чумака... Потом Олег оторвал ручку, упал на пол и побежал по коридору. Чумак выскочил со стулом в руках. И тут неожиданно Олег развернулся, левую руку выставил ладонью вперед, а правой судорожно ковырялся в ширинке. И неожиданно выдернул оттуда огромную клизму. Выяснилось, что она была приготовлена для какого-то спектакля в бутафорском цехе. Он придумал вот такой идиотский ход, наполнил клизму водой и засунул себе в брюки.
Но к этому времени уже разразился скандал, его вызвали к Шах-Азизову, и тот сказал:
- Да, Олег Николаевич! Ведущий актер, мастер" Боже мой, вам не стыдно? Какой пример даете молодым? А еще жалуетесь на Дурова!.

 Отправлено: 02.08.09 10:46. Заголовок: Лев Дуров: ЁЛКА Не..

Лев Дуров:

ЁЛКА

Не знаю, как сейчас, а в стародавние времена существовала традиция: на Новый год в Колонном зале Москвы ставили для детей елку. А Деда Мороза изображал Владимир Ильич. Да-да-да, сам Владимир Ильич!

Он гулял по лесу, вокруг него собирались зверюшки — они танцевали, прыгали, короче, веселились сами и веселили Владимира Ильича. Конечно, были там и темные силы, но дедушка Ильич с помощью этих зверюшек побеждал их. А потом под крики детей: «Елочка, зажгись!» — Владимир Ильич зажигал эту елку, и все танцевали вокруг нее. Завершался этот спектакль тем, что заранее подготовленные дети выходили на сцену читали стихи о Ленине. Они известны, их так уж и много: «С кудрявой головой, в валенках катался по горке ледяной».

И вот однажды из первого ряда стал раздаваться истошный крик:

—Я хочу! Я хочу!

Кричал маленький мальчик и рвал себе пальчики, как хазановский студент кулинарного техникума. Ведущему ничего не оставалось, как пригласить его на сцену:

—Ну конечно, конечно! Иди сюда, мальчик. Хочешь прочитать стихи о Ленине?

—Да, я хочу о Ленине!

—Хорошо, ты знаешь стихи о Ленине?

—Да, я знаю о Ленине!

—Ну иди к микрофону.

Мальчик поднялся на сцену, подошел к микрофону и начал: «По улице шел зеленый крокодильчик... И вдруг обосрался...»

У меня было такое ощущение, будто в зале рухнули все хрустальные люстры. Наступила гробовая тишина.. Тут кто-то из ведущих попытался выйти из положения: схватил какого-то зайчика или медвежонка, сунул его мальчику в руки и стал выпроваживать со сцены:

— Ну ты иди, иди. Спасибо тебе! Все хорошо, все хорошо. Елка продолжается!

Мальчик спустился со сцены, нашел своё место и сел. И вот тут мы увидели страшную картину. Он сел рядом с большим-большим дядей. А дядя отрёкся от ребенка. Он сделал вид, что это чудовище, которое только что сошло со сцены, не его сын, не его внук и вообще никакого отношения к нему не имеет Но самое страшное, что сам мальчик каким-то подсознанием понял, что он совершил нечто, и вел себя так, будто этот громадный дядя не его папа, не его дедушка и он к нему тоже никакого отношения не имеет.

И тогда возникла маленькая пауза, были притушены огни. Потом ярко вспыхнул свет, и все увидели, что в первом ряду два пустых кресла: дядя с мальчиком в темноте умудрились смыться. И правильно сделали — еще неизвестно, чем бы для них закончилось это новогоднее представление. И для дяди, и для маленького мальчика, которому так хотелось прочитать стихи о Ленине.

 Отправлено: 02.08.09 10:47. Заголовок: Лев Дуров: КУДА ТЫ ..

Лев Дуров:

КУДА ТЫ САША?

Когда-то в Ленкоме выпускали спектакль «Семья» по пьесе Попова. Это про семью Ульяновых. Володю-гимназиста играл Г. Сайфулин, брата Александра —Саша Покровский, а С. Гиацинтова играла мать. И вот сдача спектакля. В зале все: и министерство, и главки, и райком, и горком, и все другие «комы». В обязательных черных костюмах, при галстуках — мужчины и дамы с косами, уложенными, как нимбы у святых (сравнение сомнительное, я понимаю).

Начинается сцена, когда Александр Ульянов после каникул собирается в Петербург готовить покушение на царя. Покровский, стоя на середине сцены, собирает чемодан. Вбегает золотоволосый, курчавый Володя. Сборы брата для него неожиданность.

— Саша, ты куда?

А Саша, спокойно укладывая вещи в чемодан, отвечает:

— В Ленинград.

— Куда, куда?! — широко открыв глаза, спрашивает Володя.

— В Ленинград, в Ленинград,— опять же спокойно отвечает брат.

Сайфулин взвыл, показал зрителям пальцем на брата и убежал со сцены.

А из-за кулис был слышен голос Гиацинтовой, которая давилась от смеха:

— Не пойду я на сцену! Не пойду! Пусть он уезжает, куда хочет! Не пойду!..

А Саша, ничего не понимая, стоял один на сцене и продолжал тупо складывать вещи в чемодан. Из зала раздался обреченный голос Колеватого:

— Занавес закройте, пожалуйста...

Чёрные костюмы и нимбы мрачно покидали зал... А царя, как известно, все равно убили.

 Отправлено: 02.08.09 10:50. Заголовок: Лев Дуров: НО СПЕКТ..

Лев Дуров:

НО СПЕКТАКЛЬ-ТО НУЖНО ПРОДОЛЖАТЬ...

Как-то во время общественного просмотра спектакля, точное название которого уже не помню, в Театре Советской армии был именно такой случай.

Действие спектакля происходило в городе, где все умирают от холеры. Туда едут адмирал Ушаков и знаменитый хирург Пирогов. Один артист должен был прибежать с депешей. И вот когда он уже бежал, почему-то решил лихо вспрыгнуть на лестницу. Не рассчитал! Ступенька, на которую он прыгнул, не выдержала и вылетела из-под него. Он кувырком прямо до рампы докатился, все стекла раздавил. При падении потерял шляпу, саблю и самое главное - депешу. Видимо, очень огорчился, потому что, встав на колени, простер руки и сказал в сердцах громко: «Твою мать!» Но спектакль-то нужно продолжать! Он подходит к сабле, кладет ее под мышку, тянется за шляпой, надевает ее и протягивает руку к депеше... И у него выпадает сабля. Он берет депешу под мышку - падает шляпа. В зале смех. Артист не выдержал, бросил всё и со словами «Да пошли вы все» ушел со сцены. Занавес тут же закрыли, но в зале был слышно, как за ней умирает от хохота вся труппа. Потом актёру, играющему губернатора, пришлось выйти к публике и попросить: «Товарищи, подождите немножечко, сейчас мы отсмеёмся...»

 Отправлено: 02.08.09 10:58. Заголовок: Лев Дуров: ЛЕВ ТОЛС..

Лев Дуров:

ЛЕВ ТОЛСТОЙ И МИЛИЦИЯ

Когда-то в давние времена у меня раздаётся звонок: "Звонят из "Совинфильма". С вами хочет встретиться Питер Устинов..." Я решил, что меня разыгрывает Ширвиндт или Никулин.

Перебиваю: "У меня к вам предложение!" - "Какое же?" - "Не пойти ли вам вместе с Питером Устиновым..." - и уточняю куда. Дядька не отступает. Я адресую его еще длиннее. Тогда трубку берёт женщина. Ну я, конечно, опомнился. "Простите, - говорю, - я думал: меня разыгрывают..." Она там упала сразу - все вычислила - и говорит: "Вас на самом деле хочет видеть Питер Устинов!" Значит, приезжаю. Питер такой огромный, как баобаб, здоровый и бородища на всю грудь. Увидел меня и как заорет: "Ле-в!!!" Тогда и я заорал: "Пи-и-тер!!!" К его пупку прижался, орем. Все обалдели, думают - озверели совсем. Думают, откуда у Дурова такие связи с Англией? Кто-то смутился. Ну сели, и я спрашиваю: "Чего тебе нужно, Питер?" Оказалось, он собирался снимать по своей книжке "Моя Россия" многосерийный фильм. "Я, - говорит,- буду играть самого себя, Питера Устинова. А ты будешь Львом Толстым". - "Ты, что, обалдел? - спрашиваю. - Какой из меня Лев Толстой?" - "Ты вылитый Толстой!" - говорит... Деваться было некуда, и повезли меня сниматься в Ясную Поляну.

Я, конечно, при бороде. И Питер со мной. А ехали мы на "Чайке", списанной машине начальства. На той самой, которую у нас прозвали "членовозом". Выехали мы ра-а-но! И тут посреди дороги жутко жрать захотелось. Смотрю - слева сельмаг, справа пост ГАИ. Я говорю водителю: "Притормози". Он притормозил, а на посту - милиционер. Он как увидел... Конечно, поду-мал, что какую-то правительственную машину пропускает, а его не предупредили. И он ссы-пается по лесенке и несется к нам. А я забыл, что я - Лев Николаевич-то... Открываю дверцу и вылезаю. Господи, что тут с бедным милиционером сделалось! У него судорогой лицо свело, вот клянусь! И слово не может сказать, только: "Ва!.. Э!.." - и отмахивается, как от пчел. Я решил подыграть и говорю: "Подожди, милейший, граф есть хочет. В сельмаге есть что-нибудь?" Он трясется как осиновый лист и ртом воздух хватает. И как дунул через дорогу. Питер трясется от смеха, а я ему говорю: "Ты молчи! Ты мой слуга из Англии". А в сельмаге - одни сушки. И на том спасибо, моему "слуге" понравилось.

Потом мне рассказывали, что, когда Питер улетал в Англию, он увез с собой целый чемодан этих сушек... Возвращаемся в Москву. Глядим, на том же посту пять милиционеров стоят. "Питер, - говорю, - это нас ждут!" Притормаживаем, я вылезаю из машины, и гаишники начинают хохотать. "Дуров, - говорят, - твой на бюллетене" - "Кто это?" - спрашиваю. - "Утренний. Он пришел к начальству и говорит: "С ума сошли! Толстой без охраны едет! А вы - ничего! Не приняли никаких мер!" Начальник спрашивает: "Вася, какой Толстой?" А он: "Писатель! Знать надо!" Началь-ник говорит: "Спокойно, Вася, сними портупею, сдай оружие..." Разоружили его на всякий случай, позвонили домой: "Клава, твой - плохой, едет домой, вызывай врача!" Выяснилось, что у него нервный шок. Дали ему бюллетень на десять дней... Когда Питер Устинов был уже в Англии, в журнале "Иностранная литература" вышел его рассказ "Лев Толстой и милиционер". Рублей семь, наверное, получил за него...

 Отправлено: 02.08.09 11:02. Заголовок: Лев Дуров: ВАНЯ, МЯ..

Лев Дуров:

ВАНЯ, МЯУ!!

Был такой балерун в Большом театре - некто, скажем, Коля Харитонов.

Он любил выпить, и его из-за этого не взяли в Америку на гастроли. Поехала одна жена-тоже балерина. Перед этим ругала его, подсчитав, сколько долларов они на этом потеряли.

Она уехала, а Коля с собутыльниками запил.. Вдруг кто-то из друзей показал газету - Большой возвращается с триумфом. Коля в панике начал убирать квартиру. Стал выносить окурки, бутылки, в общем, весь скопившийся мусор. Был июль, жара. Он разделся догола. Начал пол мыть.

А у него был сиамский кот, о котором он совершенно забыл в запое и который питался все это время, вылизывая консервные банки от закуски. Он сидел на шкафу и смотрел, как голый Коля ползает с тряпкой на четвереньках. Что-то, видимо, коту не понравилось, потому что он спрыгнул вдруг со шкафа и вцепился балеруну в одно место. Коля взвыл, отпрянул и влепился башкой в батарею. Истекая кровью, позвонил в «скорую» и прошептал:

-Дом Большого театра. Квартира такая-то. Умираю».

Приехали врачи, увидели худое двухметровое тело на полу в грязи и крови. Когда санитары несли его по лестнице на носилках, Иван Иванович открыл глаза, и пожилая докторша спросила:

-Что с вами?»

Он ответил правду: «Кот в яйца вцепился». Санитары заржали и выронили носилки - он сломал ключицу. Все-таки довезли его до Склифосовского, положили. На следующий день приезжает жена, видит, в каком состоянии квартира: «Так я и знала - пьянка, бабы». И в заведенном состоянии влетает в палату больницы. Коля , весь забинтованный, загипсованный, протянул к ней ручки, а она с размаху ахнула сумкой ему по башке, забыв, что в сумке лежала стеклянная бутылка с пепси-колой. Проломила мужу височную кость, и ему делали трепанацию черепа. Все-таки он выздоровел, но в театр не вернулся - его затравили: как кто из знакомых встречался, так сразу кричал ему: «Ваня, мяу!» - и тот шарахался.

В общем, он пропал как артист.

 Отправлено: 02.08.09 11:09. Заголовок: Лев Дуров: ПСЕВДОНИ..

Лев Дуров:

ПСЕВДОНИМ ОЛЕГА ЕФРЕМОВА

В 1967 году, к пятидесятилетию Советской власти, Олег Николаевич Ефремов поставил в театре трилогию "Декабристы", "Народовольцы", "Большевики". Авторами трилогии были известные драматурги Михаил Шатров, Александр Свободин и Леонид Зорин. В это же время Ефремов много работал с драматургом Михаилом Рощиным и ставил пьесу Александра Володина "Назначение".

Как раз в честь юбилейных торжеств Олега Николаевича вместе с группой авторов "Современника" пригласили на прием в Большой Кремлевский дворец. Тогда попасть на прием в Кремль было так же невероятно, как сейчас - к президенту Соединенных Штатов или на день рождения к английской королеве.

Ефремов отправился в Кремль. Естественно, перед тем как туда попасть, нужно было пройти через несколько кордонов охраны и везде предъявлять документы. На одном из постов стоял молодой солдатик из Кремлевского полка, для которого увидеть живого Ефремова - это огромное событие в жизни, тем более что в то время Олег Николаевич был безумно популярен благодаря фильму "Три тополя на Плющихе".

Впереди Ефремова шла группа авторов. Охранник берет в руки паспорт Михаила Шатрова и читает в нем фамилию: "Маршак". Фамилия не совпадает с указанной в списке гостей. После длительной проверки Шатров проходит.

Дальше солдат берет паспорт Володина и читает: "Лившиц". Снова проверка. В некотором недоумении охранник пропускает Володина.

Следом идет Михаил Рощин. Уже совсем удивленный солдат читает в его паспорте: "Гибельман".

За Рощиным проходит Свободин. В его паспорте указана фамилия Либерте.

И когда, наконец, подходит Олег Николаевич Ефремов, солдатик дрожащей рукой берет его паспорт и, глядя не в документ, а в глаза Ефремову, говорит: "Олег Николаевич, ну, Ефремов - это хотя бы не пиздоним?"

 Отправлено: 02.08.09 11:10. Заголовок: Лев Дуров: СКАЖИТЕ ..

Лев Дуров:

СКАЖИТЕ СПАСИБО ВАШИМ ПРЕДКАМ

Вот со мной в Латвии случилась история. Русских в Прибалтике, как известно, считают оккупантами. А мы снимали кино. И однажды на съёмочную площадку заявились крепкие поддатые ребята. И как поперли на нашу бригаду. Я не мог не вмешаться. «Слушайте, — спрашиваю их, — у меня есть автомат? Нет? Что вы прете?! Я приехал снимать кино! Я приехал к вам в гости! А если вы имеете претензии к русским, скажите спасибо своим прадедушкам!» Здоровяки опешили: «При чем тут прадедушки?» А я свое: «Да-да, прадедушкам, тем самым латышским стрелкам, которые буквально спасли советскую власть от разгрома. Что вы ко мне цепляетесь, когда во всем виноваты латышские стрелки — ваши прадедушки». Ребята вначале жутко растерялись, потом расхохотались. Потом стали нашими друзьями.

 Отправлено: 04.08.09 02:24. Заголовок: Мирамис , ну эТТ ващ..

Мирамис , ну эТТ ваще...............

 Отправлено: 04.08.09 12:04. Заголовок: Михаил Ардов "Ле..

Михаил Ардов "Легендарная Ордынка!

Вот еще один запомнившийся мне рассказ Льва Мирова. Если в концерте, который он вел со своим тогдашним партнером Евсеем Дарским, участвовала Русланова, она непременно с кем-нибудь за кулисами ссорилась. Чаще всего именно с ним, Мировым. То она требовала, чтобы ее выпустили на сцену раньше срока, то, наоборот, позже, то предъявляла еще какие-нибудь претензии... И всегда это оканчивалось скандалом и. криком...
Как-то Миров пожаловался на это Дарскому, и тот, как более опытный, объяснил партнеру:
- Русланова таким образом настраивается на выступление. Ссора для нее вроде разминки.
И вот Миров с Дарским, предварительно сговорившись с прочими участниками концерта, поставили своеобразный опыт. Когда приблизился момент выхода Руслановой на сцену, все до одного спрятались и из укрытий наблюдали за певицей. Она походила по комнатам, поискала людей, но - тщетно... Тогда, проходя мимо колонны, она как бы ненароком задела ее плечом и буквально взревела:
- Колонн тут понаставили!!!

Нрав у нее вообще был весьма крутой. В тридцатые годы, задолго до войны, ее пригласили выступить на приеме в Кремле.
После пения подозвали к столу, где восседали члены Политбюро.
- Садитесь, - говорят, - угощайтесь.
- Я-то сыта, - отвечала Русланова, - вы вот родственников моих накормите в Саратове. Голодают.
- Рэ-чистая, - произнес Сталин.
С тех пор ее в Кремль никогда не приглашали.

Приятель и сосед Руслановой по Лаврушинскому писатель Лев Никулин иногда обращался к ней с шутливой фразой:
- Раздай все мне и иди в монастырь.
Там действительно было что раздавать. Бриллианты, картины, посуда, мебель...
Моя мама вспоминала, что старинный рояль, стоявший среди прочей роскошной обстановки, не мог издать ни единого звука, ибо под его крышкой лежали пачки денег.

В гости к Руслановой пришел эстрадный актер и знаменитый коллекционер Н. П. Смирнов-Сокольский. Певица продемонстрировала ему только что купленный ею антикварный письменный стол чуть ли не из дворцового имущества.
- Видал, Колька, какой я себе стол отхватила?
- Да, - сказал Сокольский, - стол хорош... Только что ты на нем будешь писать? "Зы кан-цер пы-лу-чи-ла"?

 Отправлено: 04.08.09 12:17. Заголовок: Из "Легендарной ..

Из "Легендарной Ордынки"

(Вольпин - поэт, сценарист, драматург)

И еще из рассказов Вольпина. Как-то он побывал с женой в Одессе, и они отправились на местную барахолку. Сам Михаил Давыдович особенного интереса к торжищу не испытывал, а потому, пока жена ходила по рядам, он присел на крылечко у небольшого домика, стоявшего при входе. Над этим самым крыльцом были электрические часы.
Через некоторое время с барахолки вышли две игривые девицы, и одна из них, кокетливо взглянув на Вольпина, спросила:
- Молодой человек, который час?
М. Д., который был уже отнюдь не молод, воспринял вопрос буквально и указал ей рукою на огромный циферблат:
- Вот часы.
В ответ на это девица обругала его по матери, и они с подругой стали удаляться.
Эту сцену наблюдали три одесситки, которые при входе на барахолку продавали вареные кукурузные початки. Одна из них сказала так:
- Удивительное дело. Ну, предположим, ночью ты проститутка. Но днем ты же можешь быть порядочным человеком... Нет, такое бывает только у нас в Одессе.
Другая торговка отвечала:
- Я думаю, в Николаеве то же самое... Я никогда не была в Москве, но уверена - и там такая же картина...
Третья торговка в это время сосредоточенно рылась в своей сумке. Наконец она достала оттуда самый большой початок, протянула его Вольпину и сказала:
- Молодой человек, возьмите бесплатно. Догоните ее и дайте по морде!..

 Отправлено: 04.08.09 12:45. Заголовок: Аркадий Бухов Иску..

Аркадий Бухов

Искусство

Сегодня Катю в первый раз брали в театр.
Уже с утра она ходила по комнате с большим голубым бантом в волосах, такая торжественная и строгая, что отцу нестерпимо хотелось поцеловать ее в тоненькую шею, от которой так замечательно пахло душистым мылом и родным ребячьим запахом.
– Пойдем, – сказала она в шесть часов, терпеливо дождавшись электричества, – а то все сядут, и нам будет негде.
– Там места нумерованные, – улыбнулся отец.
– А на нумерованных сидят?
– Сидят.
– Вот на них и сядут.
Глаза у нее стали такие печальные, что пришлось ехать за час до начала. В трамвае Катя, как взрослая, платила сама. Она вынула из вязаного кошелечка два гривенника, протянула их кондуктору и сказала:
– За меня и вот за него. До театра.
Хмурый человек, читавший газету, посмотрел на нее сквозь очки, скрыл под усами улыбку и подвинулся:
– Садись, старуха.
Катя села, но из предосторожности все-таки уцепилась за отцовское пальто.
В театральный зал вошли первыми. Люстра, красный бархат лож и мерцающий тусклым золотом занавес сразу прихлопнули маленькое сердце под коричневой кофточкой.
– А у нас есть билеты? – робко спросила она.
– Есть, – успокоил отец. – Вот тут, в первом ряду.
– И с номером?
– С номером.
– Тогда сядем. А то ты меня опять потеряешь, как тогда в саду. Ты такой.
До самого начала спектакля Катя не верила, что занавес поднимется. Кате казалось, что достаточно и того, что она видела, чтобы запомнить и это на всю жизнь.
Но электричество потухло, люди сбоку и сзади присмирели, перестали шуметь программками и кашлять, и занавес поднялся.
– Ты знаешь, что сегодня играют? – шепотом спросил отец.
– Не шуми, – ответила еще тише Катя. – Знаю. «Хижину дяди Тома». Читала книгу. Как продали одного негра. Старого.
Со сцены пахнуло сыростью и холодом. Деревянными голосами заговорили актеры уже надоевший текст. Катя вцепилась в ручки кресла и тяжело дышала.
– Нравится? – ласково спросил отец.
Катя ничего не ответила. Разве стоит отвечать на такой глупый вопрос?
В первом антракте она съежилась комочком на большом кресле и потихоньку всхлипывала.
– Катюша, маленькая, ты что? – забеспокоился отец. – Ты что плачешь, глупеныш?
– Продадут, – сквозь слезы ответила Катя.
– Кого продадут?
– Дядю Тома. За сто долларов. Я знаю. Я читала.
– Не плачь, Катя. На тебя смотрят. Это же театр, актеры. Хочешь, я тебе принесу пирожное?
– С кремом?
– С кремом.
– Не надо. – И глухо добавила: – Я, когда плачу, не люблю с кремом.
Второе действие. Катя смотрела, вплотную прижавшись теплым плечом к отцу, и тихонько посапывала носом. В антракте сидела грустная и молчаливая.
– Нервный ребенок, – недовольно сказал лысый сосед, разгрызая монпансье.
– Первый раз в театре, – извиняюще шепнул отец.
Настал следующий акт. Дядю Тома продавали на аукционе. Сам он сидел около картонной хижины и думал о том, что на улице слякоть, а он пришел в театр прямо из биллиардной, без калош. Аукционист, игравший сегодня утром бывшего попа, торопился скорей кончить роль, чтобы не упустить белокурую контролершу, которая может уйти домой одна. Он поднял деревянный молоток и крикнул:
– Продается негр Том. Сто долларов! Кто больше?
И вдруг тоненькой рыдающей струйкой вырвался из первого ряда звенящий детский голос:
– Двести.
Аукционист опустил молоток и в недоумении посмотрел на суфлера. Крайний левый статист икнул от смеха и скрылся за кулисы. Сам дядя Том закрыл лицо руками.
– Катя, Катя, – испуганно схватил ее за руку отец. – Что ты, Катюша!
– Двести, двести! – кричала Катя. – Папа, не давай его продавать!.. Папочка!..
Лысый сосед бросил на пол программу и зашипел:
– Безобразие!
Из задних рядов стали вытягиваться головы зрителей. Папа быстро поднял Катю на руки и понес к выходу. Она крепко обхватила его за шею и прижалась мокрым лицом к уху.
– Ну вот и сходили в театр, – сердито в пустом фойе сказал папа, покрасневший и смущенный. – Ты что же это?
– Жалко, – еле слышно ответила Катя. – Я больше не буду.
Отец посмотрел на съехавший на сторону бант, на длинную слезинку, застрявшую в уголке глаза, и вздохнул.
– Выпей воды. Хочешь, я тебе его сейчас покажу? Дядю Тома? Сидит у себя в уборной живой, непроданный. Хочешь?
– Покажи. – Катя лязгнула зубами о стакан с лимонадом. – Хочу.
Из зала уже шумно выкатились в коридоры и фойе зрители. Все над чем-то смеялись, и отец быстро повел Катю к обитой войлоком двери в конце коридора.
– К Заполянскому, – сказал он капельдинеру у дверей. – Которая уборная?
– Вторая слева.
Заполянский уже смыл черную краску густыми потоками вазелина. Лицо у него стало толстое, красное, и пудра делала его похожим на клоуна. Недавний аукционист торопливо завязывал галстук.
– Здравствуйте, Заполянский, – сказал отец. – Ну, смотри, Катерина, вот он – твой дядя Том. Любуйся!
Катя широко раскрытыми глазами посмотрела на пудреное актерское лицо.
– Нет, – сказала она.
– Ну вот, – жирным смехом засмеялся Заполянский. – Да честное же слово, я же… А хочешь, я тебе покажу, как суслики свистят?
И, не дождавшись, он свистнул тоненько и совсем непохоже на суслика.
– Ну, что, – спросил бывший аукционист, завязав галстук бабочкой, – можно его теперь продавать?
В глазах у Кати что-то погасло, и она сказала грустно и разочарованно:
– Продавайте.
1935

 Отправлено: 05.08.09 15:29. Заголовок: Рассказывает Виталий..

Рассказывает Виталий Вульф:

В то время первым красавцем среди актеров Художественного театра заслуженно считался Василий Иванович Качалов – высокий, стройный блондин, с очень красивым породистым лицом.



Он играл главные роли в спектаклях театра – Чацкого в «Горе от ума» , Анатэму в одноименной пьесе Леонида Андреева, Тузенбаха в «Трех сестрах» Чехова, Пера Баста в пьесе Кнута Гамсуна «У жизни в лапах», шекспировского Гамлета… В него была влюблена половина московских курсисток. Не избежали этой участи и ученицы Школы Художественного театра – Лидия Коренева, Алиса Коонен и Любовь Косминская. В день рождения Качалова они однажды анонимно прислали ему женское трико. Василий Иванович сразу понял, от кого подарок: три «ко» – Коренева, Косминская и Коонен – таким необычным способом признавались ему в своих чувствах…

 Отправлено: 05.08.09 15:41. Заголовок: Всем была известна д..

Всем была известна деликатность Качалова. Когда в Художественном театре молодежь показывала свои спектакли, после окончания исполнители обступали корифеев театра, выпытывая их мнение. Качалов, как всегда, был чрезвычайно благодушен.

— По-моему, вы очень хорошо играете. Мягко так, тонко, — говорил он кому-то из исполнителей.

— А я, Василий Иванович ?

— По-моему, и вы хорошо.

— А я?

— И вы... тонко... так... И вот вы очень хорошо играете!

— Но я сегодня не играл, Василий Иванович!

— Все равно... по-моему, очень хорошо.



Качалов В.И.- в зрелом возрасте

 Отправлено: 05.08.09 15:42. Заголовок: Своеобразным хобби К..

Своеобразным хобби Качалова являлось коллекционирование различных смешных историй, курьезных случаев, которые он совершенно неподражаемо рассказывал. Особенно Качалов любил истории про Немировича-Данченко, который вечно попадал в смешные ситуации.
Любимым рассказом Качалова был следующий. Немирович-Данченко во время какой-то напряженной паузы, последовавшей за очень резким замечанием одной из актрис, вдруг вскочил, вылетел из-за режиссерского стола в средний проход и начал с хриплыми возгласами «ай, ай, ай!» кружиться вокруг своей оси и бить себя ладонями по бедрам и груди. Потом он сорвал с себя пиджак и стал топтать его ногами... Оказалось, что у него загорелись в кармане спички и прожгли большие дыры на брюках и пиджаке.
Как-то раз на репетиции он опрокинул себе на живот и колени стакан горячего чая. Охая, он поискал глазами Качалова, который давился от смеха за чужими спинами, и огорченно сказал «Ну почему со мной подобное случается в вашем присутствии! Ведь я знаю, что вы все это коллекционируете!»



В другой раз Немирович дунул в портсигар и запорошил себе глаза; элегантно присел на край режиссерского столика, но крышка перевернулась и на него полетели графин, чернила и лампа. И т. д.

 Отправлено: 05.08.09 15:56. Заголовок: Дмитрий Щеглов О Ник..

Дмитрий Щеглов О Никите Подгорном

О нем при жизни ходили легенды. Его шутки, колкости, репризы, едва появившись на свет, в мгновение ока облетали театральную Москву. Доживи Никита Подгорный до нашего времени, наверняка его «устное творчество» собрали бы и издали.



Никита Подгорный справа

Банкет с участием актеров Малого театра. Все при параде, многие при регалиях. Игорь Ильинский с Михаилом Царевым – заклятые враги – затеяли очередной спор и уже перешли, что называется, на высокие ноты. На пиджаках у обоих – звезды Героев Социалистического Труда. Подгорный, наведя хищный взгляд на патриархов, мрачно роняет: «И звезда с звездою говорит...»

Гастроли театра в Болгарии. Прием на самом высоком уровне. Тодор Живков во главе стола. Никита Подгорный на чем-то сильно сконцентрирован и даже несколько подавлен. Он старается как можно меньше двигаться и говорить. Выпито хорошо, Подгорный постепенно каменеет. «Как вы, Никита Владимирович?» – спрашивает кто-то. «Полуживков», – без паузы следует ответ.

Это Подгорный сорокалетний, знаменитый народный артист. А вот Никита Владимирович в возрасте пяти лет. Во дворе московского дома на углу Огарева и Герцена ребятишки рассказывают друг другу о родителях: «У меня папа шофер». «А у меня милиционер». Кто-то сообщает: «А у меня папа играет на трубе». Никита, потрясенный, задумывается, потом спрашивает: «А дым не мешает?..» «А у тебя папа кто?» – спрашивают Никиту. «А у меня папа играет в театре».

 Отправлено: 05.08.09 15:59. Заголовок: Фрондер и вольнодуме..

(Никита Подгорный с Юрием Яковлевым в фильме "Идиот")

Фрондер и вольнодумец, Подгорный преспокойно прогуливал политинформации, заведенные в Малом, но на репетиции приезжал не позже, чем за пятнадцать минут до начала. Политинформации бывали раз в неделю, в десять утра, за посещением следила специальная дама. При этом Подгорный вовсе не был аполитичен. Он с удовольствием слушал дома Би-би-си, комментарии популярного в 70-е годы Гольдберга. Однажды терпение парторга лопнуло: «Никита Владимирович, почему вы опять не явились на политинформацию?» «Так у меня же есть персональный политинформатор», – без паузы отвечал Подгорный. «Кто это?» «Гольдберг», – очень серьезно ответил актер и пошел дальше, заставив партийную даму надолго задуматься.

От него ждали бесконечных розыгрышей. В спектакле «Перед заходом солнца» одна из мизансцен была устроена таким образом, что Подгорный сидел спиной к залу, а Быстрицкая и Ликсо лицом, причем действие происходило на авансцене. Подгорный не преминул воспользоваться беззащитностью партнерш. Неожиданно он снял очки и ясным взором посмотрел на них. На его глазах красовались исполинского размера ресницы. Актрисам пришлось резко нарушить мизансцену, отвернувшись от зрителей. Профессионалы знают, что такое «раскол», когда смех, овладевший актером, может довести его до икоты.

 Отправлено: 05.08.09 16:02. Заголовок: Чувство юмора, кстат..

Чувство юмора, кстати, стало основой особых отношений Бориса Ливанова с Михаилом Булгаковым, который тесно сотрудничал с Художественным театром. Каждое утро, встречаясь в буфете, они обменивались остротами. За удачную шутку полагалось 20 копеек. Однажды произошел такой забавный случай. Утром, завидев Ливанова, Булгаков протянул ему уговоренную сумму. Борис Николаевич удивился: "За что?" А Михаил Афанасьевич пояснил: "Я видел сон: я умер, а вы вошли в буфет и говорите: "Був Гаков и нэма Гакова!"

 Отправлено: 05.08.09 16:08. Заголовок: Однажды Михоэлс бесе..

Однажды Михоэлс беседовал с молодежью о Шекспире.

- Скажите, Соломон Михайлович, а правда, что Шекспира вообще не было на свете? - спросил кто-то из молодых актеров.

- Сколько вам лет, молодой человек?

- 23!

А сколько у вас детей?

- Я еще не женат.

-A Шекспир женился в 18-летнем позрасте, а когда ему был 21 год, у него было уже трое детей, не в пример вам. А теперь и хочу спросить нас: вы любите "Песнь песней"?

- Очень, очень.

- Я не уверен, был ли автором этой великой книги мой предок Соломон Мудрый, но для меня важно, что "Песнь песней" мне хочется читать всю жизнь .

 Отправлено: 05.08.09 23:36. Заголовок: ИЗ мемуаров Анатолия..

Из мемуаров Анатолия Мариенгофа:

- А сколько лет Коонен? - спросила Пыжова.
Никритина вздохнула:
- Не знаю, право. Но, несомненно, я скоро догоню ее. Алисе, видишь ли, с каждым годом делается все меньше и меньше, а мне, как идиотке, прибавляется. Это кошмар какой-то!
- А сколько лет Айседоре Дункан?
- Этого, Оля, не знает даже Британская энциклопедия, которая знает все.
Пыжова уверенно сказала:
- Самое глупое устраивать тайну из своего возраста. Надо ляпать начистоту! Не убавляя! Тогда и публика прибавлять не будет. Она не очень-то добрая, эта публика. Морщинки актрис в бинокль подсчитывает.
Мариенгоф очистил для женщин по мандарину и спросил:
- А сколько тебе, Оля?
Пыжова побледнела.
- Ты в каком году родилась, голубка?
- Вот в каком! - прошипела Пыжова и, сверкнув через очки разноцветными глазами, показала крупный кукиш".
(А. Мариенгоф, "Мои друзья и подруги")

 Отправлено: 07.08.09 17:50. Заголовок: Рассказывает Василий..

Рассказывает Василий ЛАНОВОЙ

Ручные чекисты

64-й год – золотая страница Театра Вахтангова. Время его расцвета. Труппа была лучшая в стране.
Рубен Николаевич Симонов, Плотников, Гриценко, Астангов, Мансурова... Знаменитая постановка «Принцессы Турандот», которую мы играли двадцать лет...
Однажды мы еще играли премьеру, и Рубен Николаевич говорит Плотникову: «Николай Сергеевич, я вас очень прошу. Ну что вы ей-богу стесняетесь? Импровизируйте на здоровье». И вот в начале спектакля на сцене выстраивается вся труппа.
Плотников представляет: «Роль принцессы Турандот исполняет Юлия Борисова». Юля делает шаг вперед, отступает назад, у нее такая занавеска-паранджа... Плотников добавляет: «Под этой масочкой скрывается депутат Верховного Совета РСФСР. Роль Калафа исполняет Лановой. Вася!» Я делаю шаг вперед, возвращаюсь обратно. Плотников добавляет: «Про него один поэт сочинил вирш: «Семен Михайлович Буденный. Василь Семеныч Лановой. Один рожден для жизни конной, второй – для жизни половой».
И в это мгновение я услышал, как с седьмого ряда раздался крик Симонова: «Что-о???» Он аж подскочил: «Вы с ума сошли! Лановой – половой! Обалдели совсем! Я запрещаю вам импровизировать! Кошмар какой!»

Я снялся в роли Павла Корчагина, не спросясь разрешения (был еще студентом). И меня выгнали из училища с такой замечательной формулировкой: «Выгнать из училища и комсомола за участие в фильме «Павка Корчагин». Правда, потом восстановили и перевели на курс ниже...

Я знал Бориса Николаевича Ливанова. Мы много общались. Громадный, громкий, он все говорил: «Я обласкан Сталиным!» И как обласканного вождем каждое 7 ноября, в день государственного праздника, его приглашали на прием в Кремль.
Тогда туда приходило не шесть тысяч человек, как сейчас, а человек триста-четыреста. И Борис Николаевич каждый раз приходил, садился где-то в углу, наливал себе полный фужер коньяка, выпивал, потом второй, подзывал к себе алика (так мы звали чекистов) и говорил: «Любезный! Проводи меня! Я хочу поговорить с вождем!» Тот отвечал: «Борис Николаевич, вас там к телефону зовут». – «А что, пойду, интересно». Он уходил «за кулисы», там его два чекиста брали под руки и оп! – доставляли домой баиньки. И так было много раз.
Но вот пришел к власти Никита Сергеевич Хрущев, изменилась элита, обласканными стали другие лица... Но Борис Николаевич был приглашен на очередной прием. Он пришел, сел... А кругом все чужие лица.
Он выпил раз фужер, два выпил и громко, с досадой воскликнул: «Ну, где этот м...к с телефоном, где?»

Лет пять назад иду по пляжу в Израиле... Справа высотные дома, слева берег моря... Замечательный вечер! Гуляю с удовольствием. И вдруг навстречу мне женщина, явно из Одессы и мальчик лет семи. Я вижу, что она меня узнала. Подходим ближе. И вдруг слышу: «Антон! Ты знаешь, кто это такой? Это Павка Корчагин! Павка! Вы к нам тоже навсегда или нет?»

 Отправлено: 07.08.09 17:53. Заголовок: Примечание от Мирами..

Примечание от Мирамис. Конец последней байки был несколько иной:

На восторженный вопль-вопрос Вася Высочество показал даме выразительный крупнокалиберный кукиш. Так, во всяком случае, он рассказывал об этом на своем творческоом вечере в Киноклубе "Эльдар".

 Отправлено: 07.08.09 17:57. Заголовок: Рассказывает Владими..

Рассказывает Владимир Качан:
Как у нас в гестапо

Едем на концерты в одном купе с артистами. У одного коллеги вся биография на лице. Он читает детектив времен Великой Отечественной войны. Вдруг раздается его гулкий хохот.
– Хо-хо-хо!
– Что смешного?
– Иди сюда, посмотри что тут написано. Здесь написано, что три немецких офицера взяли в номер гостиницы бутылку коньяка и устроили пьяный дебош на три дня!

Спектакль в Театре на Малой Бронной «Равняется четырем Франциям». История о спасении советского сухогруза. Дальневосточный крайком заседает два часа и решает, спасать моряков или нет. Леонид Броневой играет первого секретаря крайкома партии. А он недавно сыграл «Семнадцать мгновений весны».
Броневой за час приходил на спектакль, надевал красивый костюм и цеплял на него настоящий значок депутата Верховного Совета, который каждый раз ему привозил милиционер. Он хотел почувствовать себя настоящим секретарем. Милиционер ждал до конца спектакля, забирал значок и уезжал. Я не понимал и спрашивал Броневого: «Зачем милиционер?» Он отвечал:
– Какой ты дурак. Ты не понимаешь, что если я окажусь с этим значком где-нибудь в Баку – что я там смогу натворить!
И он долго так прихорашивался, в течение часа. Гример делал ему такой плотный макияж. Спектакль шел в филиале МХАТа на улице Москвина. А я изображал в спектакле его референта с гнусной фамилией Синилкин.
И вот помощник режиссера кричит по радио:
– Броневой, на сцену!
А туда вела такая колоссальная бункерообразная дверь без ручки – здание очень старое. И штурвал. Депутат Броневой подходит, я иду следом. Он начинает эту дверь поворачивать, она туго поддается, и он тихонько себе говорит:
– Ну надо же! Совсем, как у нас в гестапо.

В большом сибирском городе, кажется, в Омске, нас принимает академик, профессор, очень крупный бизнесмен, здорово вписавшийся в сегодняшний рынок. Он показывает свои достижения – тайский массаж.
Девушек якобы выписал из Таиланда. На вид – из Казахстана. Но четыре года они учились в Европе настоящему стриптизу.
Мы все – в том числе и Стеклов, и Глузский – смотрим во все глаза. Но пока все вполне традиционно – шест, вокруг него извиваются разные женщины-вамп. Михаил Андреевич Глузский сидит у стойки бара в центре событий.
Хозяин решает персонифицировать стриптиз – самое захватывающее, когда девушка танцует конкретно для одного человека. Жертвой выбирается Михаил Андреевич. Девушка-вамп стала вытворять бог знает что. Делает вид, что изнемогает от страсти...
Продолжая танцевать, расстегивает лифчик и кладет грудь прямо на стойку бара перед лицом артиста. И тянется к нему, хищно облизывая губы. Глузский тоже приближает к ней лицо, как бы готовясь к неизбежному поцелую. И вдруг мы слышим в этот момент:
– А мама знает?

 Отправлено: 07.08.09 18:01. Заголовок: Байки от Бориса Клюе..

Байки от Бориса Клюева:

«Царское» хамство

В то время, когда был Советский Союз и мы жили очень плохо, мы каждый год ездили куда-то на гастроли. Гастроли были большие, месячные, и каждый раз у кого-то из артистов случались дни рождения. И все считали своим долгом пригласить на день рождения директора театра Царева. Все знали, что он очень любил коньяк, и всегда покупали ему коньяк. И потом с нетерпением ждали. И вот он появлялся. Ему наливали. Если у него на щечках появлялось два розовых пятна – все понимали, что прием состоялся. И все говорили: «Ну, Михаил Иванович, пожелайте что-нибудь имениннику».
И он всегда говорил:
– С удовольствием. Ближе к театру! А то расстанемся.

Как-то Евгений Весник решил просить для всей своей многочисленной семьи путевки в Щелыково. Приходит в ВТО на Пушкинскую площадь и говорит: – Михаил Иванович, сделайте мне одолжение. Я очень прошу путевки в Щелыково.
Царев делает огромную паузу и отвечает:
– С трезвыми о Щелыкове не разговариваю.
Весник быстро спускается в Елисеевский магазин, покупает две бутылки коньяка, снова поднимается к Цареву в кабинет. Они выпивают эти две бутылки и еле ворочающий языком Весник напоминает:
– Михаил Иванович, так все же, как с путевками в Щелыково?
На что Царев отчеканивает:
– С пьяным о Щелыкове не разговариваю!

 Отправлено: 07.08.09 18:02. Заголовок: Байка от Зиновия Выс..

Байка от Зиновия Высоковского:

В 60-е годы БДТ гастролирует в Англии. Серьезный, большой артист Володя Котовцев любил побродить по Лондону. Его подругой стала роскошная англичанка. В ее номере-люкс он учит английский в свободное от репетиций время. На пятый день в 5 утра его, прямо теплого, хватают сотрудники КГБ. Компромат. Надо отправлять домой.
Собирается партийная организация. И решение должен принять Георгий Александрович Товстоногов, которого знакомят с материалом. Все партийцы собрались у него в люксе. Все ждут, что он скажет. Он просит сделать один звонок. Набирает номер и говорит по-английски минут пять-семь. И потом заявляет:
– Котовцев остается. Он получил великолепные рекомендации.
– От кого?
– От роскошной англичанки.

 Отправлено: 07.08.09 19:18. Заголовок: Только что была дивн..

Только что была дивная передача, Роман Виктюк и Джентльмен Серебряного века Игорь Дмитриев. Прозвучала очаровательная байка.

Когда Игорь Борисович учился в театральном училище, хорошим манерам их обучала Елизавета Григорьевна Волконская - дама-аристократка, чем-то напоминавшая Ахматову, такая же прическа, такая же величественная. Курила она очень красиво, держа длинный мундштук. Елизавета Григорьевна решила посмотреть, как ее ученики занимаются хореографией. Репетировали вальс и канкан. Причем вальс мальчики танцевали в трусиках, а канкан в длинных штанах.
- А сейчас, - говорит преподавательница танцев, - мальчики снимут штаны и покажут нам Сен-Санса.
Елизавета Григорьевна невозмутимо:
- Я не знала, что ЭТО называется Сен-Сансом...

 Отправлено: 07.08.09 21:30. Заголовок: Эта миниатюра-зарисо..

Эта миниатюра-зарисовка, в сущности, эссе никак не относится к категории баек, но она настолько хороша, что я оставляю ее здесь.

ВЛАДИМИР АЛЕКСАНДРОВИЧ РАЗУМНЫЙ

Василий Иванович Качалов

Встреча с прекрасным - это не телевизионное шоу об очередной эстетической моде и на уныло-назидательное повествование культуртрегеров на радио о мире искусства. По мнению великого русского философа А. Ф. Лосева прекрасное есть " сущность " и " идея ", которые через свой специфический смысл и делают все прекрасные предметы - прекрасными.
Но вот вопрос: могут ли " сущность ", постигаемая умом и " идея ", являющаяся духовной первоосновой, потрясти наш эмоциональный мир и одновременно пробудить интуитивное знание о прекрасном вообще? Убежден - могут, о чем знают все люди, когда-либо испытавшие вдохновение и просветляющее потрясение от открывшейся истины, от озарения ею.
Такое озарение пришлось однажды испытать и мне в самом начале творческого пути.
Первый радостный, но и напряженный от невзгод и лишений послевоенный год. Упруго, неодолимо бьется пульс Москвы, всех ее культурных центров. Сбросила шинель " Воентехфильма " знаменитая киностудия на Лесной улице, немало сделавшая для нашей общей победы, и стала Центральной студией научно-популярных фильмов, соучастницей нового рывка в науке и просвещении. Ночью, в перерыве от традиционных студенческих работ, готовлю аппаратуру своего оператора, как ассистент, к съемкам. И вдруг, словно по незримому кабелю, из павильона в павильон, из операторскую в гримерную понеслось: " Качалов приехал ". Надо ли еще и еще раз повторять, кем был для России этот актер ( равно как и многие другие титаны искусства того времени ), еще и еще раз вспоминать Барона из горьковского " На дне ". Скажу лишь одно: МХАТ и его мастера были для нас и академией и святилищем, негасимым факелом художественной красоты.
В тесном павильоне, где проходили тогда съемки фильма режиссера Владимира Юренева " МХАТ и его мастера ", едва ли не первым осознавшего необходимость увековечить творчество корифеев русского театра, сгрудилась застывшая в ожидании масса людей, оттеснившая режиссера и всю съемочную группу к декорации, к столу в " Старом трактире". За столом примостился какой - усталый, старый человек, видимо, не выдержавший общего ночного ожидания артиста.
Наконец, зажглись радостным аккордом все юпитеры, прекратилась суета на съемочной площадке и раздались привычные слова: " Внимание! Съемка! Мотор!". Все недоуменно переглянулись: а где же Василий Иванович, который специально должен был приехать на студию после затянувшегося в театре спектакля. И вдруг на наших глазах произошло чудо - старый, понурый, бесконечно усталый человек за столом сценической выгородки привстал, выпрямился, встрепенулся, обращаясь к вошедшему в трактир Алеше Карамазову ( жившему лишь в его воображении, ибо второго актера на съемке в эту ночь не было ), и заговорил. Но как заговорил! Сколько бы раз я не смотрел потом фильм " МХАТ и его мастера" , этой вселенской мощи, этой задумчивости, этого могучего голоса, равного Голосу Бога, услышать при всем желании не удавалось.
А живой и помолодевший Качалов, в мгновение ока ставший могучим и необозримым жизнелюбом Иваном Карамазовым, бросил лишь одну реплику, ради которой и была организована эта внеочередная ночная съемка:
"Клейкие, весенние листочки, голубое небо люблю я, вот что! Тут не ум, не логика, тут нутром, тут чревом любишь, первые свои молодые силы любишь:" Одна реплика чародея перевоплощения - и целая эпическая поэма о боговдохновленности человек, о неистребимой силе его единения с Вселенной, о прекрасном в жизни как первооснове любви! Да, вот именно о прекрасном, о той всеобщей сути и главной идее бытия, которой далее я посвятил более пятидесяти пяти лет, так и не продвинувшись к формулированию " законов красоты ".
"Понимаешь ты что-нибудь в моей ахинее, Алешка, аль нет? " - и Качалов неожиданно по - мальчишески озорно и с мудростью всеведущего сатира засмеялся.
Затемненная толпа непрошенных зрителей в павильоне молчала, но, словно таинственный хрусталь, у всех на глазах сверкали слезы сопричастности прекрасному. Не ведая неодолимого грядущего, обреченности больного артиста, мы в те минуты прощались с чудом искусства, с актером-мыслителем, дни которого уже были сочтены. Не ведал этого и оператор, быть может впервые в жизни забывший по команде " Мотор! " включить камеру, осознав тайну прекрасного. Ни он, ни кто-либо из свидетелей никогда не забыл этого магического явления животворящей природы, прекрасного в его истинной сути. Помню лишь и то, что эпизод переснимали вторично, но уже без этого накала страсти.
Погасли юпитеры. Разъяренный, но сдерживающий себя режиссер не решался уговаривать Качалова сделать еще один, но необходимый дубль. Он только полушепотом, словно в храме, попросил меня отвести Василия Ивановича, снова тихо понурившегося на какой-то скамье у стола, к машине, заехавшей во двор студии. Мы медленно пошли с ним. И все столь же медленно расступались, словно участники таинственной древней мистерии. Впросем, это и была мистерия красоты.
--------------------------------------------------------------------------------
Разумный В.А.
веб-сайт http://www.razumny.ru

 Отправлено: 07.08.09 21:36. Заголовок: Однажды, рассказывае..

Однажды, рассказывает Анатолий Мариенгоф, Василий Иванович Качалов услышал, что к нему обращается Бог:

«Иду это я по нашей дороге вдоль леса. Размышляю о жизни и смерти. Настроение самое философское… Вдруг слышу голос с неба: ”Ва-си-илий Ива-анович! Ва-си-илий Ива-анович!” Так и одеревенел. Ну, думаю, кончен бал. Призывает меня к себе Господь Бог.

Литовцева испуганно перекрестилась…

– Наложив, разумеется, полные штаны, – продолжал Качалов, – я поднимаю глаза к небу.

И тут он сделал знаменитую мхатовскую паузу.

Литовцева была ни жива ни мертва.

– А передо мной, значит, телеграфный столб, а на самой макушке его, обхватив деревяшку зубастыми ножными клещами, сидит монтер и что-то там чинит. А метрах в ста от него, на другом столбе, сидит второй монтер, которого, стало быть, зовут, как меня, – Василием Ивановичем. Вот мой разбойник и кличет его этаким густым шаляпинским голосом: ”Ва-си-илий Ива-анович! Ва-си-илий Ива-анович!.. ” Ну совершенно голосом Бога, друзья мои».

(Нина Николаевна Литовцева - жена Василия Ивановича Качалова)

 Отправлено: 07.08.09 21:49. Заголовок: Еще из книги Мариенг..

Еще из книги Мариенгофа "Мой век, мои друзья и подруги"

Качалов — это псевдоним. Настоящая фамилия Василия Ивановича — Шверубович.

Когда Художественный театр гастролировал в Америке, нью-йоркские евреи, прослышав про это, взбудоражились.

Здесь, тут, там стало раздаваться:

— Вы знаете, мистер Абрамсон, что я вам скажу? Великий Качалов тоже из наших.

Или:

— Ой, мистер Шапиро, вы что думаете? Вы думаете, что знаменитый Качалов гой? Дуля с маком! Он Швырубович. Да-с, Швы-ру-бович!

— Боже мой! Ой, Боже мой!

Или:

— Как, вы этого не знаете, мистер Коган? Вы не знаете, что этот гениальный артист Качалов экс нострис?

— Подождите, подождите, мистер Гуревич! Ведь он же Василий Иванович.

— Ах, молодой человек, сразу видно, что у вас еще молочко на губах не высохло! Это же было при Николае Втором, чтоб ему в гробу крутиться! В то черное время, скажу вам, очень многие перевертывались. Да, представьте себе! Перевертывались из Соломона Абрамовича в Василия Ивановича. Так было немножечко полегче жить. В особенности артисту.

И пошло, и пошло.

Через несколько дней некто скептический мистер Лившиц захотел с абсолютной точностью в этом удостовериться.

Он сказал мистеру Соловейчику:

— Попробуем позвонить по телефону его супруге.

Оказывается, и в Нью-Йорке не всегда хорошо работают телефоны.

— Простите, пожалуйста, значит, со мной разговаривает супруга Василия Ивановича? — не слишком разборчиво спросил скептик.

— Да.

— Будьте так ласковы: не откажите мне в маленькой любезности. Это говорит Лившиц из магазина «Самое красивое в мире готовое платье». А кто же был папаша Василия Ивановича?

— Отец Василия Ивановича был духовного звания, — сухо отозвалась Нина Николаевна.

В телефоне хрипело, сипело:

— Что? Духовного звания? Раввин? Он был раввин?

— Нет! — ответила Нина Николаевна голосом, дребезжащим от удивления и взволнованности. — Он был протоиерей.

— Как? Кем?

— Он был протоиереем, — повторила Нина Николаевна еще более нервно.

— Ах, просто евреем! — обрадовался мистер Лившиц.

У Нины Николаевны холодный пот выступил на лбу.

— Я, мистер Лившиц, сказала…

Телефон еще две-три секунды похрипел, посипел и перестал работать.

А через неделю нью-йоркские Абрамсоны, Шапиро, Коганы, Соловейчики и Лившицы устроили грандиозный банкет «гениальному артисту Качалову, сыну самого простого еврея, вероятно, из Житомира».

Василий Иванович с необычайной сердечностью рассказывал об этом пиршестве с фаршированными щуками, цимесом и пейсаховкой, где были исключительно «все свои»:

— Очень было приятно. Весело. Душевно. Сердечно. Очень, очень.

 Отправлено: 08.08.09 10:25. Заголовок: Находясь на гастроля..

Находясь на гастролях, актриса Алла Демидова спустилась в гостиничный ресторан. Закрыто: обслуживают туристов. Блестящая актриса впервые позволила себе трудные слова: "Я снимаюсь, хотела бы поесть", У официанток просветлели глаза: узнали. "Ну как же, проходите. Чтобы Иечку Саввину оставили без обеда! "...
Демидова не стала их разочаровывать и, доедая борщ с галушками, рассказывала им про Баталова, с которым снималась в "Даме с собачкой", и про собачку, которая до сих пор живет у актрисы, которую, несмотря на роли в театре и в кино, по-прежнему не узнают.
Когда она возвращается домой, лифтерша каждый раз спрашивает: "Вы к кому, гражданочка?" - К Демидовой". - "А, проходите она дома".

 Отправлено: 08.08.09 10:54. Заголовок: Из рассказов Михаила..

Из рассказов Михаила Яншина:

Немирович-Данченко рассказал:в конце прошлого века он, приехав в Париж, прогуливался по утрам возле дворца Тюильри в обществе графини Паниной. Им постоянно попадался навстречу очень пожилой месье в сером сюртуке и сером цилиндре, непременно снимал цилиндр и почтительно кланялся Паниной, а та его полностью игнорировала
-. Почему вы не отвечаете ему на поклон? - спросил однажды Немирович. Я никогда не стану с ним здороваться! - резко ответила графиня Панина
- Это Жорж Дантес!...
***
Владимир Иванович Немирович-Данченко, оказавшись в Новосибирске, пошел в тамошний театр оперы и балета посмотреть балет «Пламя Парижа» - о французской революции. Во время спектакля сидевший рядом с ним старик с окладистой бородой толкнул Немировича-Данченко локтем и по-свойски спросил:
- Слушай, что они все пляшут да пляшут, а петь-то когда начнут?
Не расположенный к фамильярности Владимир Иванович сухо ответил
-Это балет. В балете петь не принято
. Но в следующую минуту на сцене вдруг запели Карманьолу: таков был замысел постановщика! Сосед заметил Немировичу-Данченко с некоторым пренебрежением: А ты, дед, видать, тоже, как и я, первый раз в театре...
***

Из рассказов Михаила Царева:

Александра Александровна Яблочкина родилась в 1866 году. Превосходная актриса, она была несильна в политике. Когда в послевоенные годы скончался директор Малого театра, народный артист Михаил Францевич Ленин, труппа решила выдвинуть на пост директора меня. Но в Министерстве культуры нашлись авторитетные противники моей кандидатуры. Поэтому труппа задумала отправить на прием к Председателю Президиума Верховного Совета СССР маршалу Ворошилову самую признанную, старейшую по возрасту актрису - Яблочкину. Отказать ей в аудиенции Ворошилов не мог. Александру Александровну напутствовали тщательно: «Скажи Клементу Ефремовичу, что, в связи с кончиной Михаила Францевича, театру необходим директор, знающий все проблемы изнутри. Что есть в Малом театре Михаил Иванович Царев, проявивший себя не только как заметный актер, но и как умелый администратор. Что Царева уважает вся труппа. И, что немаловажно, Царев - член партии, а следовательно, политически грамотен и устойчив».
Яблочкина выслушала все это, несколько раз повторила про себя и отправилась на прием к Ворошилову.
- Дорогой Климент Ефремович! - сказала она. - Вот что я должна сообщить вам по поручению господ артистов нашего импера... то бишь государственного Малого театра. Умер Ленин! Да не ваш, а наш, Михаил Францевич, директор! На его место все хотят достойного человека. Есть у нас в театре такой Царев. Мишка. Он вообще-то числится актером, но проявил себя в основном как администратор. И именно за это его все уважают... И что еще я должна была сказать важное - запамятовала... Ах, да! Он же - член вашей партии!
Миссия Яблочкиной удалась. Я был назначен директором.

 Отправлено: 08.08.09 21:10. Заголовок: Шикарную байку расск..

Шикарную байку рассказывал Владимир Качан на своем творческом вечере.

То было еще во времена глубокого застоя. Ставили пьесу о революции. Кульминационный момент - покушение на Ленина. Качан - один из эсеров. А артист, игравший Дзержинского, как назло, заболел. Срочно вызвали актера провинциального театра - фактурный такой мужик, длинновязый, тощий, словом портрет лица Железного Феликса. То ли от волнения, то ли просто был мужик не дурак выпить, а только принимать он уже в самолете начал и к спектаклю его развезло. И вот...

Мизансцена выстроена таким образом. С правой стороны сцены пламенные большевики заседают, с левой - эсеры готовятся послать Каплан на завод Михельсона. И Качан уже готовится страшным голосом прорычать: "Фанни! Завтра твой день!"

А за сценой какой-то странный шум. Это Феликс Эдмундович заплутал в трех соснах, тыркался-мыкался, наконец раздвинул руками декорацию и вывалился как раз в эсеровское логово.

Все замерли. Если САМ Дзержинский уже здесь - какое к черту покушение? Большевики онемели. Эсеры тоже. Фанни Каплан превратилась в соляной столб. Феликс Эдмундович обвел грозным взглядом вражье племя и, промычав "ууууу!, погрозил пальцем, развернулся и вышел тем же макаром.

...Справа рыдали от смеха большевики. Слева завывали эсеры. Занавес! Спектакль окончен!

 Отправлено: 11.08.09 11:58. Заголовок: Поразительно: байка ..

Поразительно: байка Качана почти дословно повторяет рассказ Мариенгофа. Другие действующие лица, ну, и банкета не было. А так - один к одному.

Настоящая фамилия Михаила Задорнова — Райтер....
Ну–ну, расслабьтесь, господа сионисты и, наоборот, антисемиты: это всего лишь шутка, имеющая, однако, реальную жизненную почву.
Однажды на съемках одной ТВ–передачи о книгах, которая осуществлялась почему–то в ресторане, к Задорнову подошла хозяйка этого заведения, крутая дама лет сорока — шестидесяти, улыбнулась, сверкая всем золотом своих зубов, и попросила автограф. У Михаила ничего не было с собой, кроме визитной карточки, отпечатанной с одной стороны на английском языке. На этой стороне он и расписался .
— А что тут написано? — спросила крутая дама, желая хоть ненадолго продлить знакомство с кумиром своих телегрез.
— А–а, тут по–английски, — рассеянно глядя по сторонам, сказал Михаил.
- А что по–английски? — кокетливо брякнула золотой (опять же) цепью дама.
— Ну... Задорнов, райтер...

Дама оцепенела.
— Как Райтер? — потрясенно прошептала она.
— Вот так. Райтер. Писатель, значит.
— Я понимаю, что писатель. Кто ж не знает, что вы писатель. Но простите... ваша настоящая фамилия — Райтер? — Тут она совсем перешла на шепот, вероятно, чувствуя себя сейчас резидентом, напавшим случайно на важную государственную тайну. Она округлившимися глазами таращилась на Задорнова, а затем, быстро оглянувшись, напряженно и тревожно спросила:
— Вы еврей?..
— Да нет же, — терпеливо объяснял тот, — “ райтер ” по–английски — писатель. Вот тут так и написано: “Zadornov. Writer”.
Но дама, распираемая изнутри сенсацией, понимать не желала. “ Шо, я не понимаю? — сияло на ее счастливом лице. — Мы ж свои люди. Задорнов — это для конспирации, а Райтер — это настоящее ”.
— Так вы не еврей? — уточнила она с лукавством, означавшим, что, мол, меня вы можете не стесняться, говорите, что вы эскимос, я поверю.
Задорнов уже начинал злиться, и она это увидела.
— А выглядите вы все равно хорошо! — сказала она и отошла.

 Отправлено: 11.08.09 12:02. Заголовок: К.С. Станиславский д..

К.С. Станиславский долго и упорно объяснял актрисе, как должна вести себя кокотка. Актриса не могла вникнуть в тонкости, и тогда К.С. в отчаянии провозгласил: "Я знаю, как ведут себя кокотки! Моя бабушка была кокотка!"

 Отправлено: 11.08.09 12:10. Заголовок: Очень люблю историю ..

Очень люблю историю про Сулержицкого. Когда несколько семей художественников собрались отдыхать на юге, Сулера отправили на разведку. Он присмотрел дачу и отбил телеграмму: "Приезжайте, будете довольны. Сулер".
Ночью на даче вспыхнул пожар. Никто не пострадал, но испуг был страшный. Обстановку разрядил Качалов, который, глядя на пепелище, признес: "Вот уж действительно. Приезжайте, будете довольны!"
Несмотря на драматизм ситуации, чумазые погорельцы разразились гомерическим хохотом. С тех пор эта фраза неизменно произносилась при неожиданных неприятностях.

 Отправлено: 11.08.09 12:17. Заголовок: Известно, что Алиса ..

Известно, что Алиса Коонен еще девочкой по уши влюбилась в Качалова. Она долго советовалась со своей гимназической подругой, какой именно подарок поднести своему кумиру. Выбор пал на белого котенка. Чтобы придать ему вид максимально театральный, бырышни раскрасили кошачью мордочку разноцветными красками. Подошли к квартире, предвкушая восторг при виде оригинального сюрприза. Дверь открыла Нина Николаевна Литовцева. В ужасе отпрянула и закричала:" Сейчас же уберите эту гадость!" Сконфуженные поклонницы поспешили ретироваться.

А домработница Качаловых делала на обожательницах, коих развелись стада, свой маленький бизнес. Окурки кумира шли по рублю за штуку, носовые платки и рваные носки - по трешке и пятерке. Деньги в то время очень приличные!

 Отправлено: 11.08.09 12:27. Заголовок: Качан вспоминает про..

Качан вспоминает про остроумные рассказы Филатова, где быль и выдумка шли рука об руку:

Чего стоит один только рассказ о чиновнике из Госкино, приехавшем проверять, как идут съемки фильма “Чичерин ”. Почему бы не прокатиться даром в Италию и не проверить? Первый день для него как для деятеля культуры, естественно, — это ознакомление с культурными и историческими ценностями, музеи и прочее, а уже второй — самое главное, для чего приехал, — магазины.

Странный каприз одолел чиновника — спрашивать в магазинах “ сколько стоит ” именно по–итальянски. Его научили, что надо говорить: “ Куанто косто? ” — слегка подивившись его капризу, потому что во всей Европе, если спросишь по–английски: “How much?” — будешь понят. Но он хотел именно по–итальянски. Поэтому прилежно учил фразу, запоминал: “Куанто косто, куанто косто ”,— что, однако, не помешало ему, войдя в первый же магазин, небрежно обронить: “ Коза ностра ”. И все попадали на пол, приготовившись к нормальному ограблению. Даже если Леня все придумал, то это придумал поэт.

 Отправлено: 13.08.09 12:08. Заголовок: О Марке Бернесе ОДЕ..

О Марке Бернесе

ОДЕССИТ

После выхода на экраны фильма «Два бойца», где Марк Бернес сыграл роль одессита Аркадия Дзюбина, жители Одессы стали считать Марка Наумовича своим земляком. Однажды, после очередной встречи со зрителями, в ходе которой Бернес объяснял, что никогда не жил в Одессе, к нему подошел человек и с обидой сказал: «Вот так и бывает, когда человек выходит в люди, он уже стесняется родного гнезда. Между прочим, Одесса не такой плохой город, чтоб его стесняться».


О ЗДОРОВЬЕ
Вспоминает кинодраматург Алексей Каплер:
"Вскоре после выхода на экран первой картины Бернеса мы шли с ним по коридору "Ленфильма".
Это был перегороженный какой-то несерьезной фанерной стеной коридор с дверями, на каждой из которых прикреплена небольшая табличка с названием картины.
А за дверьми маленькие, неуютные комнатки, так не похожие на творческий центр тех знаменитых картин, которые здесь создавались.
Мы проходили мимо "Возвращения Максима", мимо "Петра Первого", "Великого гражданина" и "Волочаевских дней".
Навстречу то и дело попадались знакомые.
- Привет! Как дела? Или:
- Как жизнь?
- Как здоровье?
После каждого такого приветствия мы с Бернесом переглядывались.
Дело в том, что не далее как утром этого дня Бернес произнес за завтраком возмущенную речь по поводу привычных бессмыслиц, которыми полна жизнь. Задают такие вот, например, вопросы, но никому и в голову не приходит даже ждать ответа.
- Привет, Бернес, как здоровье? - остановил Марка у входа в павильон толстый администратор с огненно-рыжей шевелюрой.-А у меня, знаете, история...-он стал было продолжать, но Бернес перебил его, взяв за пуговицу:
- Вы, кажется, интересовались моим здоровьем? - сказал он.- Так вот - мне сделали анализ мочи, и вы себе даже не можете представить, какая она. Это просто неправдоподобно, нет, без шуток, вы себе не можете представить, какая у меня моча...
Администратор попытался сделать движение по направлению к павильону, но Марк прочно держал его пуговицу:
- Врач сказал, что он никогда в жизни не видел такой мочи. Он даже хотел сделать повторный анализ. Какой-то просто фантастический удельный вес. Цвет, можете себе представить, соломенно-желтый...
Администратор понимал, что его разыгрывают, но у Бернеса был абсолютно серьезный вид, говорил он с таким увлечением, что прервать его не было никакой возможности. Попробовал было администратор незаметно высвободиться, но Бернес, не отпуская пуговицу, придвинулся к нему вплотную и, как бы сообщая какую-то тайну, зашептал:
- ...Могу вам еще сказать доверительно, моча у меня на редкость прозрачная...
Тут администратор с некоторым подозрением вскинул взгляд на Марка - а может быть, тут никакой не розыгрыш, просто Бернес заговаривается?
- ...И учтите,- продолжал шептать Марк,- я это говорю только вам, потому что вас интересует мое здоровье. Другому я никогда бы этого не сказал...
- Пустите! - вдруг испуганно завизжал администратор.-Пустите меня! Я опаздываю на съемку!..
Он пытался вырваться, но Бернес держал его уже не только за пуговицу - второй рукой он схватил собеседника за плечо и не отпускал.
- ...Я вам так благодарен, что вас интересует мое здоровье, это ведь не часто встречается-такой интерес. И я рад, что могу вам сообщить такие хорошие сведения.
- Спасите! Товарищи, спасите! - закричал администратор, пытаясь попятиться, с ужасом глядя на Бернеса, который явно сошел с ума.- А вы чего смотрите! - кричал он мне.- Держите же его!
- Не понимаю,- сказал я,- почему вы нервничаете? Вы спросили Марка Наумовича о здоровье, и он вам отвечает.
Тут рыжий рванулся изо всех сил, оставив в руке Бернеса пуговицу вместе с клочком пиджака, и опрометью бросился бежать."

СТАРШИНА

В фильме «Великий перелом» Марк Бернес исполнил эпизодическую роль шофера по прозвищу Минутка. Вот что он вспоминал о съемках в журнале «Искусство кино», 1953, №6: «С утра я надел форму и целые дни проводил среди солдат и офицеров… Однажды, когда я сидел на пригорке возле машины, ко мне подошел незнакомый полковник, из воинской части, участвующей в съемках. «Старшина, - сказал он мне, - съездим сейчас в банк, получим деньги и вернемся, пока они, - полковник указал на группу кинематографистов, готовящихся к съемке, - свои аппараты наладят…»


СТРИЖКА

Во время подготовки к роли Аркадия Дзюбина Бернес овладел одесским говорком, не расставался с солдатским обмундированием, привыкал чувствовать на себе военную форму, но никак не мог почувствовать себя солдатом Дзюбиным. Уже поговаривали о замене актера.
Как-то он шел со студии, удрученный: может, правы товарищи – не сложится роль, напрасно бьется с ним режиссер. Почти машинально забрел в парикмахерскую, попросил постричь. Рассеянно взглянул на себя в зеркало только тогда, когда поднялся с кресла, - ну и вид! Фасончик «под бокс»: короткие виски, голый затылок, небрежная челочка – явление Дзюбина народу! Он готов был поделиться нечаянной удачей с девушкой-парикмахером – а она просто-напросто не умела стричь.


ПОСЛЕДНЯЯ ВОЛЯ

На гражданской панихиде в Доме кино из репродукторов, затянутых красными полотнищами и траурным крепом, слышались несообразные тяжкому ритуалу похорон песни Марка Бернеса. Четыре песни, только четыре – они звучали непрестанно, повторялись настойчиво, словно что-то внушали нам, были завещанием, выражением последней воли.

Это и была его последняя воля. Распорядительный и точный, как всегда, не вдаваясь в излишние объяснения, он, уже не поднимавшийся с больничной кровати, попросил своих близких съездить на студию звукозаписи, найти там оператора. Продиктовал названия песен, которые следует записать на кассету. В больницу привезли ему выполненную запись. Он прослушал пленку с обычным для него вниманием и с необыкновенным мужеством, ничем не выдавая мучительного сознания, что присутствует на собственных похоронах. Он выразил удовлетворение качеством записи. И выбор песен был, по его мнению, единственно верным.

Четыре песни – по его воле они исполнялись в последний раз: «Я люблю тебя, жизнь», «Журавли», «Три года ты мне снилась», «Романс Рощина» («Почему ты мне не встретилась…»).

По материалам книг Л.А.Рыбака "Марк Бернес" и А.Каплера "Загадка "Королевы экрана"

 Отправлено: 13.08.09 12:16. Заголовок: О Ролане Быкове ХАЛ..

О Ролане Быкове

ХАЛЯВА

Мама Ролана Быкова училась когда-то в театральном и постаралась привить любовь к театру и детям. Правда, старший, Герман, двинулся в науку, зато младшему, Ролану, была прямая дорога на сцену, куда его в четыре года и привела "авторитетная старшая подруга". На прослушивании его спросили:
- Что умеешь?
- Ничего.
- А зачем пришел?
- Хочу кино бесплатно смотреть!

БАРАНКИ

Однажды на съёмках в Киеве Ролан БЫКОВ заскочил в крошечную булочную перекусить. За прилавком стоит спокойный продавец.
- У вас баранки свежие?
- Нет...
- А кексы?
- Визьмите лучше баранки...

ПОРУЧИТЕЛЬ

Как-то Ролан Быков рекомендовал Олегу Табакову в театр на должность нового завхоза некоего Семена Урвачева, который, к слову сказать, даже в наше вольное время был посажен за мошенничество. Познакомившись с претендентом на должность, Олег Табаков очень сильно усомнился в этом человеке и перезвонил Быкову:
- Слушай, ты ручаешься за его честность?
- Нет, - сказал Быков.- Но за него ручается Чвырев с Мосфильма...
- А-а, - сказал Табаков. - Понятно... Но кто может поручиться за честность Чвырева?

НЕСЫГРАННАЯ РОЛЬ

Еще в начале шестидесятых Быков "завязал" с театром и поступил в штат киноактеров "Мосфильма". Но, когда в 1971 году Михаил Козаков предложил ему сыграть Пушкина, Быков не смог отказаться от давней мечты. Поглядев на Ролана в гриме, пушкинисты в один голос заявили: "Поразительное портретное сходство!" Однако у министра культуры Екатерины Фурцевой было иное мнение. С обычным совковым хамством она заявила: "Что вы нашли в этом уроде? Других, что ли, нет актеров на Пушкина?" В итоге была снята вся постановка, а МХАТ получил задание ставить идеологически проверенных "Сталеваров".

Алла Константиновна Тарасова сказала: "Какой же это Пушкин? Если бы я увидела Пушкина, я бы в него влюбилась!" - "Вы бы, Алла Константиновна, влюбились в Дантеса!" - огрызнулся Козаков.

"ЗНАМЯ В МОЧЕ"

Эпизод детской картины "Внимание, черепаха!", поставленной Роланом Быковым в 1969 году, в котором школьники спасают черепаху из-под гусениц танка, чиновники расшифровали, как намек на вторжение советских войск в Чехословакию. А сцена игры в солдатики на полу туалета была названа клеветой на славные Вооруженные силы СССР. Ни больше, ни меньше. Один из газетных заголовков - "Знамя в моче"!

 Отправлено: 13.08.09 12:23. Заголовок: Детская непосредстве..

Детская непосредственность

Зиновий ГЕРДТ:
Водил я как то раз свою маленькую дочку в зоопарк. Показывал ей разных зверей, рассказывал о них, что знал. Перед клеткой со львом дочка просто остолбенела - такое он произвёл на неё впечатление! Она стояла и смотрела на зверя, как заворожённая, А когда лев зевнул во всю огромную пасть, она взяла меня за руку, и очень серьёзно сказала:
- Если он тебя съест, скажи мне прямо сейчас, на каком автобусе мне надо ехать домой?
(Эту историю про маленькую Катю он любил рассказывать на своих творческих вечерах)

Я В ПАРК

Когда тариф на такси увеличился с 10 копеек на 20 копеек все москвичи "забастовали" и несколько дней такси стояли свободными. Мимо вереницы такси идёт Зиновий ГЕРДТ. Таксист кричит ему:
-Хозяин, поехали.
А Гердт, не останавливаясь:
- Нет, нет. Я в парк.

БОЛЬШОЕ СПАСИБО

Как-то на съемках фильма Ролана Быкова «Автомобиль, скрипка и собака Клякса» в Паланге Зиновий Гердт пригласил практикантку Аллу Сурикову в ресторан. Пришли, а их не пускают — Гердт в своем кожаном пиджаке не вписывался в понятия швейцара о приличной одежде! Швейцар требовал обычный, суконный. Зиновий Ефимович заметил: «В Лондоне пускали, в Париже пускали, даже в Буэнос - Айресе пускали. Почему у вас не пускают?» Против Парижа возразить было нечего. Зато потом два часа Гердт со своей спутницей сидели за пустым столиком, и официант делал вид , что их не замечает. Наконец снизошел: «Что вы хотите?» Гердт ему ответил: « Спасибо вам большое, что вы не ударили меня, не послали на три буквы, не откусили ухо. За это я вам чрезвычайно благодарен!»

 Отправлено: 13.08.09 23:17. Заголовок: Байка от Бориса Льво..

Байка от Бориса Львовича:

Байка времен ефремовского "Современника" — ее поведала мне актриса Алла Покровская. Олег Ефремов, преданный рыцарь Театра, просто заразил своих соратников любовью к Системе Станиславского. Любые посиделки неизменно сводились к разговорам об элементах Системы: о Внимании, Общении, Оценке факта... Однажды на гастролях в Румынии актеры собрались в гостинице — отметить окончание рабочего дня. Отметили, после чего Александр Калягин и Валентин Гафт затеяли спор о Системе, а Евгений Евстигнеев, "отметивший" покруче прочих, завалился на кровать и моментально захрапел. Он вообще споров об актерском мастерстве не уважал и теорией не интересовался, полагаясь больше на талант и интуицию.

Гафт же с Калягиным сцепились крепко и доспорились до того, что решили тут же в номере, на суд прочих товарищей по профессии, сыграть этюд на Оценку факта — кто лучше! Фабулу придумали такую: у общественного туалета человек ждет очереди по малой нужде. Туалет, все занят и занят, в конце концов он не выдерживает, дергает дверь, она открывается, а там — повешенный! Не поленились — соорудили "повешенного" из подушки, прицепили его в стенной шкаф и принялись играть. Один сыграл неподдельный ужас и бросился с криком за помощью, другой, представив возможные неприятности, тихонько слинял, пока никто не увидел... Актеры-то блистательные, что Гафт, что Калягин — оба сыграли классно, "судьи" затруднились, и тогда кто-то предложил разбудить Евстигнеева — посмотреть, что он сделает! Долго расталкивали, объясняли наперебой, он отбрыкивался, пытался завалиться обратно, наконец, пробурчал: "Ладно!" — и пошел к шкафу.

Уже через секунду все ржали, глядя, как Евстигнееву невтерпеж, как он приседает и припрыгивает, стискивая колени, как он сначала деликатно постукивает, потом барабанит в дверь... В конце концов, доведенный до полного отчаяния, он рвет на себя дверь "туалета", видит этого "повешенного", ни секунды не сомневаясь, хватает его, сдирает вместе с веревкой, выкидывает вон и, заскочив в туалет, с диким воплем счастья делает свое немудреное дело, даже не закрыв дверь!

Громовой хохот, крики "браво!" и единогласно присужденная победа были наградой гениальному Евстигнееву, который, раскланявшись с аудиторией, тут же рухнул досыпать.

 Отправлено: 14.08.09 21:59. Заголовок: Вспоминает Борис Ард..

Вспоминает Борис Ардов:

Был юбилей Московского театра Сатиры. Во время своего выступления Ардов произнес в частности такое:
- У нас в Союзе писателей есть парикмахер по фамилии Маргулис - глуповатый и пошловатый еврей.
Сидящий в зале драматург Иосиф (Оня) Прут перебил его репликой:
- Витя, а я передам Маргулису, что ты так о нем думаешь.
- Онечка, - обратился к нему Ардов,- если тебе не трудно, пожалуйста, передай ему, что я и о тебе точно так же думаю...

Перед войною в Художественном театре с огромным успехом шел спектакль "Анна Каренина". Литератор по имени Илья Рубинштейн поспешил сделать свою инсценировку романа для маленьких провинциальных театров, сократив число действующих лиц до минимума. И его пьеса в провинции пошла. В отдел распространения драматических произведений посыпались телеграммы:
"Вышлите Анну Каренину Рубинштейна".
Кто-то из литераторов посетовал:
- Как это можно даже произнести "Анна Каренина" Рубинштейна?! Ему отвечали:
- Все зависит от того, какой Рубинштейн. Когда говорят - "Демон" Рубинштейна - это не вызывает у вас протеста?..


Когда пьеса "Дни Турбиных" с огромным успехом шла в Художественном театре, Булгакова одолевали всякого рода попрошайки, полагая, что теперь он стал миллионером. Вот записанный Ардовым рассказ Михаила Афанасьевича:
- Во время самого сладкого утреннего сна у меня затрещал телефон. Я вскочил с постели, босиком добежал до аппарата, снял трубку. Хриплый мужской голос заговорил:
- Товарищ Булгаков, мы с вами незнакомы, но, надеюсь, это не помешает вам оказать услугу... Вообразите: только что, выходя из пивной, я потерял свои очки в золотой оправе! Я буквально ослеп! При моей близорукости... Думаю, для вас не составит большого урона дать мне сто рублей на новые окуляры?..
Я в ярости бросил трубку на рычаг, - говорил Булгаков, - Вернулся в постель, но не успел глаза сомкнуть, как новый звонок. Опять встаю, беру трубку. Тот же голос вопрошает:
- Ну, если не с золотой оправой, то на простые очки-то можете?..

 Отправлено: 18.08.09 10:41. Заголовок: Байки от Б..

Байки от Бориса Ардова:

Московский режиссер И. А. Донатов всю жизнь носил большую бороду, и этот факт послужил основанием для забавного диалога между К. С. Станиславским и В. И. Немировичем-Данченко.
На генеральной репетиции в Художественном театре оба основателя были за своим режиссерским столиком в восьмом ряду. Кончался антракт. Публика рассаживалась по местам. Донатов, проходя, раскланялся с Немировичем. Тогда Станиславский спросил:
- Владимир Иванович, кто этот господин с бородой?
- Это режиссер Донатов, - ответил тот.
- Что за чепуха! - начал было Станиславский.- Разве бывают режиссеры с борода... Хотя... да...

-------------------------------------------------------------

В. И. Немирович-Данченко рассказывал о комике Макшееве, который когда-то служил в Малом театре. Этот артист был любимцем простой публики. Однажды на спектакле рядом с Немировичем сидел молодой купчик. По ходу пьесы Макшеев что-то сказал. Зрители засмеялись. Захохотал и сосед Немировича. Владимир Иванович, не расслышавший слов, спросил у соседа:
- Что он сказал?
Выяснилось, что и купчик не понял реплики, но он отозвался с восторгом:
- Будьте покойны, Макшеев плохо не скажет...

------------------------------------------------------------------------


Многолетний директор школы-студии при Художественном театре В. 3. Радомысленский вспоминал такой забавный эпизод. В день переименования Леонтьевского переулка в улицу Станиславского он явился в дом к Константину Сергеевичу, дабы принести свои поздравления. Станиславский, принимая гостя, был очень смущен и сказал:
- Это очень неудобно... Нехорошо получилось...
Тогда Радомысленский разразился целой тирадой и стал говорить о мировом значении самого Станиславского и его театра...
Но режиссер перебил его:
- Но ведь Леонтьев-то - мой дядя...
(Действительно, его отец носил фамилию Алексеев, а мать была урожденная Леонтьева. А переулок назывался Леонтьевским по фамилии богатого домовладельца.)
----------------------------------------------------------------------------

В Художественном театре шла очередная кампания по борьбе с пьянством. В. И. Качалов придумал такой трюк. У него на столике в гримерной стоял стакан в подстаканнике. Оттуда торчал черенок ложки, и в темной жидкости плавал кусок лимона. По виду - крепкий чай, а на самом деле это был коньяк.
И вот однажды в гримерную к Качалову зашел сам В. И. Немирович-Данченко. Они о чем-то заговорили, заспорили, и Немирович машинально отхлебнул из этого стакана.
Качалов похолодел - тайна его была раскрыта.
Немирович однако же никакого вида не подал, продолжал свою речь и время от времени прикладывался к "чаю с лимоном". Через некоторое время стакан сделался пуст, и после этого режиссер покинул гримерную Качалова.

---------------------------------------------------------------


А вот новелла Владимира Петровича Баталова. Он рассказывал, как знаменитый мхатов-ский актер Владимир Грибунин утром 1 января, не проспавшись после встречи Нового года, шел играть спектакль "Синяя птица". Путь его пролегал мимо окон кабинета Станиславского, который располагался в первом этаже. Чтобы избежать неприятных объяснений, актер решился на такой трюк. Он встал на четвереньки и пополз под окнами кабинета... Через несколько метров голова Грибунина почти уперлась в ноги стоящего на тротуаре человека. Актер взглянул наверх и увидел возвышающуюся фигуру самого Станиславского...
И, как писал Гоголь, немая сцена...

--------------------------------------------------------------------

Во МХАТе всегда шла отчаянная борьба актерских поколений. Какой это был гадючник в тридцатые годы, мы знаем из "Театрального романа" М. Булгакова.
Тут следует упомянуть, что в театре существовал такой обычай. Если хоронили кого-нибудь из основателей труппы, то при выносе гроба звучали фанфары - музыка из финальной сцены спектакля "Гамлет". Последний раз эти фанфары прозвучали в 1959 году во время похорон О. Л. Книппер-Чеховой.
Один из самых талантливых актеров второго поколения мхатовцев - Борис Добронравов не стеснялся в выражении своих чувств по отношению к старикам. Если он видел кого-нибудь из них в фойе или в буфете театра, то громко произносил своим хорошо поставленным голосом:!
- Давно я, грешник, фанфар не слышал...

----------------------------------------------------------------------------------------------

Актер Художественного театра Топорков лечился у зубного врача, и тот вставил ему золотую коронку. Топорков дал дантисту билет на спектакль, в котором играл главную роль. Встретившись с врачом после спектакля, актер спросил его о впечатлении.
Дантист ответил:
- В бинокль из восьмого ряда ее можно увидеть.
- Кого - ее?
- Коронку!

-------------------------------------------------------
Еще один рассказ В. А. Успенского.
После смерти Немировича-Данченко встал вопрос о назначении в Художественный театр главного режиссера. На эту должность во МХАТе претендовали многие. Разумеется, начались интриги, взаимные доносы, хождение к высокому начальству и пр. и пр. По этой причине дело долго не решалось. Необходимо было найти деятеля, который отвечал бы множеству требований и, главное, имел бы достаточно сильный характер, чтобы совладать со своими весьма строптивыми подчиненными.
И тут кто-то предложил:
- У меня есть кандидатура. Это - народный артист, орденоносец, член партии...
- Ну, кто же? - спрашивают. - Кто?
- Борис Эдер - с хлыстом и пистолетом! (В те годы Борис Эдер был самый известный укротитель львов.)

---------------------------------------------------------------------------------------------------------
В конце концов, главным режиссером Художественного театра стал Михаил Николаевич Кедров, замечательный актер, человек весьма разумный, да и характера ему было не занимать.
В свое время меня поразил такой рассказ о Кедрове. Без согласования с ним его включили в список кандидатов в депутаты Моссовета. Было это при Сталине, и тогда никому бы в голову не пришло отказаться от баллатировки. А Кедров отказался. И настоял на своем. При этом он доставил комиссии по выборам множество хлопот, ибо список кандидатов был уже согласован с начальством и отпечатан. А составлялся он по алфавиту, и после отказа Кедрова пришлось искать кандидата, чья фамилия начиналась бы на "Ке", так как ее надо было вставить между, условно говоря, "Карповым" и "Киселевым"...
--------------------------------------------------------

Когда я поступил в студию при МХАТе М. Н. Кедров был руководителем нашего курса. Занятия он вел замечательно. Я запомнил на всю жизнь один из его афоризмов:
- Искусство, оно, как велосипед - на нем ни стоять на месте, ни ехать назад нельзя. Только - вперед.
---------------------------------------------------------------------

У Кедрова была стойкая неприязнь к актеру Борису Ливанову. В те годы, когда Кедров был главным режиссером театра, Ливанов мечтал сыграть Отелло. Как-то он подослал к Михаилу Николаевичу своих клевретов. Те говорят:
- Хорошо бы в нашем театре поставить "Отелло"...
Кедров им отвечает:
- Не вижу исполнителя для заглавной роли.
- Как же? А Борис Николаевич Ливанов?..
- Так это никакой не будет Отелло... Это будет черномазый Ноздрев...
(Ноздрев - одна из лучших ролей Ливанова.)

-----------------------------------------------------------


В сороковые годы на сцене Большого театра соперничали два тенора - Козловский и Лемешев. Их поклонницы делились на две враждующие партии - "козловитянок" и "лемешисток". Однажды Козловский явился на улицу Качалова, в Дом звукозаписи, но забыл дома свой паспорт. По этой причине милиционер отказался его пропустить.
- Поймите, - говорил певец, - я - народный артист Советского Союза Иван Козловский... Меня сейчас ждет в студии целый оркестр... Если вы меня не пустите, сорвется запись... Я - Козловский...
Милиционер отвечал:
- Да будь ты хоть сам Лемешев, я тебя без документа не пущу!..
После этих слов Козловский повернулся и пошел прочь.
Запись так и не состоялась.

----------------------------------------------------------

 Отправлено: 28.08.09 23:05. Заголовок: Из книги Льва Дурова..

Из книги Льва Дурова "Байки на бис"

Порода

Это тоже было во время учебы в Школе-студии МХАТ. Однажды я вошел в театр на какой-то юбилей, а в это время Павел Владимирович Массальский спускался по лестнице, кашне свисает, и понятно, что он сильно отметил этот юбилей. А если еще точнее – пьян был в дымину! В лоскуты! Я испугался, думаю, только бы не встретиться. Прижался к стене и стою. Он мимо меня прошел. На следующий день подходит ко мне Блинников и говорит: «Иди сюда. Чего у тебя с Массальским произошло?» Я говорю: «Ничего». – «А почему тогда он подходит и говорит: как ты воспитываешь студентов? Я говорю: «А в чем дело?» – А ты у Дурова спроси». Я пошел. Вижу, стоит Массальский, роскошный, красивый, как всегда. Я робко говорю: «Павел Владимирович, здравствуйте». «Голубчик, вы опоздали, это надо было сделать вчера!»
Вот что такое – порода!
--------------------------------------

Три бойца

Нас была троица: Горюнов, Анофриев и Дуров.

И как только педагог спрашивает: «Кто приготовил новый этюд?» Мы выскакивали первыми.

– Опять вы? Ну давайте.

И мы давали! Кого и чего мы только не переиграли!

Однажды мы показывали этюд «В окопе» (тогда мы еще «проходили» этюды без слов). В маленьком окопе (среди поваленных стульев) три бойца отражают танковые атаки. Рычать танками попросили других студентов. По сюжету я погибал при отражении первой же атаки. Пуля попадала прямо в сердце. И товарищи, скорбно постояв над моим телом, обнажив голову, должны были вновь взяться за оружие и отражать атаки противника. Потом погибал Горюнов. Анофриев оставался один, обвязывался гранатами и бросался под танк.

Мы залегли среди стульев. Студенты зарычали. И началось…

Мы трататакали из воображаемых автоматов, ухали разрывавшимися снарядами, бахали гранатами, вжикали пулями, свистели осколками. Все получалось здорово! И мне не захотелось умирать. Какого черта!

Атака была отбита. Мои соокопники в недоумении переглянулись – ты живой? Началась вторая атака. Я понял, что надо получить хотя бы легкое ранение, схватился за плечо и застонал. Ко мне подполз Горюнов и стал перевязывать, шепча: «Ты что – спятил? Мы же договорились, лежи тихо». – «Ничего не спятил. Умирай сам», – зашипел я и пополз на боевую позицию.

Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та! У-у-у-у-у-у-у-ух!

Меня опять ранило, но не смертельно. Я продолжал стрелять…

И вдруг Анофриев заорал: «Пристрели его! Он же мучается!» Горюнов сделал скорбное лицо, сморщился, отвернулся и выстрелил в меня из указательного пальца. «Чпа-а-ах»!

Я вздрогнул, немного подумал – делать было нечего, надо было умирать.

А они, встав во весь рост и обнявшись, поддерживая друг друга, так как тоже получили не одно ранение, запели почему-то «Раскинулось море широко» и пошли на танки.

Этюд продолжался 23 минуты. А Герасимов, после большой паузы, сказал: «С завтрашнего дня начинаем этюды со словами».
-------------------------------------------

Бронепоезд не прошел!

Мы учились на втором курсе, когда нам объявили, что мы будем заняты в дипломном спектакле «Бронепоезд 14–69». Ставил спектакль Павел Владимирович Массальский.

Мне поручили даже эпизод – я играл беженца. Но увлекло меня совершенно другое.

«Бронепоезд»! – грохот тяжелых вагонов-башен, перестук колес на стрелках, выстрелы, залпы…

Я подошел к Массальскому и сказал:

– Можно, я сделаю шумы для вашего спектакля, Павел Владимирович?

– А ты умеешь?

Я снисходительно улыбнулся:

– Спрашиваете тоже!

– Ну давай!

Шумами до этого я никогда не занимался. И представления, что это такое – не имел. Но как они делаются – мне не нравилось.

И вот я начал экспериментировать. Собрал целую бригаду добровольцев, натаскал кровельного железа, куски рельсов, устроил сложнейшую систему сигнализации.

И вот спектакль.

Я проверил – все готово, все на местах. Мужики ждут на рельсах прибытия бронепоезда. Кто-то должен пожертвовать собой, чтобы остановить его.

И вот издалека – ши-ши-ши-ши-ши, ши-ши-ши-ши, ши-ши-ши-ши, ши-ши-ши-ши… Идет!!! Резонатор (деревянный ящик с фанерными боками) вступает за резонатором, щетки, утыканные гвоздями, сыпят с боков резонаторов опилки…

– Приготовиться стыкам! Пошли!

Та-та – та-та, та-та-та-та, та-та-та-та, та-та-та-та!

– Железо! Начали!

Зи-за-за-за-за-за! Зи-за-за-за-за-за!

Нервно запели листы кровельного железа в руках «ассистентов».

– Большой барабан!!!

Бу-а-а-а-а-а-а… Бу-а-а-а-а-а…

Залп!!! И ахнуло все сразу!!! Дрогнули старые стены. В конце коридора что-то рухнуло. На вешалке вскрикнула тетя Дуся: «Господи, да что же это такое?»

Я весь в поту. У самого мурашки по телу.

В зале овации! Прибежали из МХАТа (здания студии и театра находились рядом).

– Что тут у вас происходит?

– Спектакль.

– У нас чуть все стекла не вылетели! Перепугались до смерти, а кто-то говорит: «Салют». Еще один такой спектакль, и рухнет наша альма-матер!

Хотя мы и наделали много шума, но «Бронепоезд» не прошел!

 Отправлено: 02.09.09 17:53. Заголовок: Актер Владимир Як..

Актер Владимир Яковлевич Хенкин любил юмор и шутил при любых обстоятельствах. Во время спектакля в театре Сатиры у него случился инфаркт, после которого артист так и не поправился. Его уложили за кулисами, вызвали скорую помощь. Прибывший врач спросил актера:
- На что жалуетесь?
- Прежде всего на дирекцию театра, сказал комик. - А потом на отсутствие репертуара.

Тот же Хенкин был болезненно ревнив к чужому сценическому успеху. Однажды кто-то рассказал ему, что в Московском цирке публике очень нравятся выступления дрессированной свиньи. Хенкин выслушал и мрачно сказал: - Рад за товарища...

 Отправлено: 02.09.09 17:56. Заголовок: В одном из городов н..

В одном из городов на Кавказе играли "Отелло". В пятом акте, как и положено, мавр задушил свою супругу и задернул занавес, скрывающий альков. Потом он вышел на авансцену и произнес положенный в этом месте монолог... После чего снова открыл альков. И тут зрители увидели, что Дездемона лежит, приподняв голову с подушки, с папиросой в зубах, а к ней наклонился помощник режиссера с зажженной спичкой в руке...
Сначала в зале ахнули, потом раздался смех и даже аплодисменты... И тут, перекрывая шум, прозвучал голос с сильным восточным акцентом:
- Правильно задушил, слушай, на минуту оставить нельзя...

-----------------------------------------------------------------------

Режиссер Николай Павлович Акимов был человеком чрезвычайно умным и острым. В шестидесятых годах секретарем обкома партии в Ленинграде был некто Толстиков, и при его "губернаторстве" в городе была введена своя, особая цензура.
Акимова тогда спросили:
- Почему спектакли и фильмы, которые идут в Москве, запрещают к показу в Ленинграде?
- Я удивляюсь, что в Ленинграде еще принимают московские деньги, - отвечал Николай Павлович.

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------
После путешествия в Америку Акимов делился своими впечатлениями в Доме искусств. Среди заданных ему вопросов был такой:
- Где актеры живут лучше - у нас или в Америке?
Он отвечал:
- Плохие актеры живут лучше у нас, а хорошие - в Америке.

---------------------------------------------------------------------------------
М. однажды шел с Акимовым по одной из лестниц в Театре Комедии. Там было полутемно, и М. спросил главного режиссера:
- Николай Павлович, почему у вас половина лампочек не горит?
Акимов резко повернулся к нему и сказал:
- Не я, не я разгонял Учредительное собрание.
-------------------------------------------------------------------------------

 Отправлено: 04.09.09 16:46. Заголовок: Станислав Говорухин ..

Станислав Говорухин о Бориса Андрееве

Борис Андреев участия в разговоре почти не принимал, поскольку во всех этих байках и был, как правило, вместе со своим приятелем Петром Алейниковым, главным персонажем. Они действительно очень дружили, и любил их народ безумно. Ну и черное свое дело сделал, отовсюду протягивались рюмки с водкой. Ну, хулиганили конечно. «Вот, - Крючков рассказывает, Андреев сидит рядом, хмурится, - составляли на них в милиции протокол. А Борька стоит такой, как дитя, губы выпятил и говорит:
- Пиши-пиши, чернильная душа. Вот чернил не будет, чем будешь писать?
Взял – и выпил всю чернильницу до дна».

Борис Андреев – это вообще удивительная личность. Он казался и, действительно, был простым человеком. Но не простоватым. Это был очень сложный, хитро устроенный организм. И удивительного склада мышления, афористического, я бы сказал. Острил он феноменально, каждую остроту можно было бы записывать и публиковать в какой-нибудь книжке «Высказывания великих людей». К примеру, во время съемки в одной сцене у дамы выскочила обезьянка и на капитанский мостик. Андреев тут же:
- В том-то и беда, сударыня, что в наше время каждая мартышка к рулю управления лезет.

Потом, конечно, редакторы встали грудью и не пропустили эту реплику.

Стоим мы в Одессе. Они с Костиком Ершовым, покойным артистом и режиссером, собираются на Привоз. Андреев уже спустился, у трапа стоит, грызет семечки. Спускается Костик. В плаще. Начало сентября это было.
- Косточка, ты зачем плащ надел?
- А если дождик, Борис Федорович?
- А если метеорит? Всю жизнь в каске ходить?

Я понимал, что это литературно талантливый человек. И вот уже спустя года два он звонит: «Приезжай, я хочу тебе кое-что почитать». Приехали мы с Володей Высоцким. Андреев отвел нас на кухню, заварил в той же эмалированной кружке, что и в экспедиции, чай. Достал книжку такую амбарную и сказал, что эту книжку подарил ему один цирковой артист, чтобы писал в нее что-нибудь смешное. «Ну, я решил написать афористический роман». Мы с Володей переглянулись – роман в одних афоризмах - жанр под силу древним. А вдруг будет не смешно, неудобно.

Он начал читать:

«Дрессировщик засунул голову в пасть белому медведю, и тут все зрители увидели, насколько дикое животное умнее и благороднее человека».

Мы взвизнули от смеха.

«Древние греки никогда не думали, что они будут древними греками».

У него были какие-то персонажи, дворник присутствовал, дядя Вася, про него он писал так:

«Разливая на троих, дядя Вася невольно был вынужден изучить дроби».

Потом, после смерти Андреева, я пришел к его сыну, Борису Борисовичу, говорю: «Борь, ну вот что он нам читал тогда, покажи ту книжку». Борис Борисович открыл шкаф. И я там обнаружил сто таких книжек! Кладезь просто, литературный архив!

Стал листать. Какие потрясающие характеристики людей, персонажей узнаваемых!

«Душа, оскудевшая в персональных условиях».

«Великий страдал отложением солей своего величия».

«Укушенный зубом мудрости».

У него какой-то и ракурс особый, Андреевский.

«Я гулял по зоопарку, и животные нехотя разглядывали меня».

«С окончанием Университета диапазон моего недомыслия значительно расширился».

Или, положим, так: «Природа иногда покрывается ядовитыми пятнами отвращения к нам». Чисто андреевский ход размышлений.

Вот любимое мое: «Мозговые извилины сделаны для того, чтобы мысль не проскакивала по прямой».

«В отличие от тыквы голова человека в потемках не дозревает».

Это его кредо. Он все время говорил: «Мало будешь знать, скоро состаришься». Он был очень образованным, много знал, много читал. И вот пропадает этот дар. Мы с друзьями собрали книжку «Триста афоризмов Андреева», а на самом деле там кладезь, действительно, там обо всем.

И для нас, художников, полно. Например: «Мук творчества нет. Есть муки иссякнувшего творчества».

И вот: «Талант без мужества – высшее горе художника».